Закат Птолемеев

Так рассказывает о своей жизни женщина по имени Та-Имхотеп. Эта надпись высечена на её надгробии египетскими иероглифами. Как было принято в большинстве государств древности, события датируются годами царствования того или иного царя. Если перевести на наше летосчисление, то биография Та-Имхотеп будет выглядеть так.

Она родилась в 72 году до н. э.; в 58 году, едва достигнув четырнадцати лет, вышла замуж за верховного жреца в городе Мемфисе Пшерени-Птаха. Та-Имхотеп подарила мужу трёх дочерей, а позднее, в 47 или 46 году, горячо желанного сына. Вскоре, по-видимому, в 42 году, когда ей было тридцать лет, Та-Имхотеп умерла и была похоронена в Ракотис — так в египетских надписях называли Александрию.

Очень интересна вторая, заключительная, часть надписи Та-Имхотеп, в которой покойная обращается к своему мужу:

«О мой брат, о мой муж и друг, жрец бога Птаха! Пей, ешь, упивайся вином, наслаждайся любовью! Проводи свои дни в веселье! Днём и ночью следуй зову своего сердца. Не допускай, чтобы забота овладела тобой. Ибо чем являются годы, которые не прожиты на земле? Запад — это страна печали и глубокой тьмы; жители его погружены в сон. Они не проснутся, чтобы взглянуть на своих братьев, не увидят своих матерей и отцов. Их сердца забыли о жёнах и детях.

Нет у меня воды жизни, которая питает все творения. Она течёт только для тех, кто на земле. Я страдаю от жажды, хотя вода рядом. Я не знаю, где я и откуда сошла в эту юдоль. Принеси мне проточной воды! Скажи мне: будь всегда над водой! Обрати моё лицо навстречу северному ветру! И лишь тогда моё сердце перестанет пылать в страдании.

Смерть призывает каждого. „Иди!" — вот имя смерти. И все сразу идут к ней, хотя сердца трепещут от страха. Никто не может её избежать — ни бог, ни человек. Великие в её руках так же, как малые. Никто не сможет уберечь своих близких от её проклятия. Охотнее, чем одинокого старца, она уносит сына из объятий матери. Все в тревоге молятся ей, она же ни к кому не обращает своё лицо. Она не придёт к тому, кто к ней взывает. Не выслушает того, кто её прославляет» [4].

Читая эти строки, мы можем предположить следующее.

После смерти жены, родившей ему единственного сына, верховный жрец должен был погрузиться в печаль и горестное раздумье. Но как отказаться от радостей жизни в расцвете сил? Верховному жрецу помогла извечная мудрость его народа. Старинные песни рассказывали о величии скорби и бурных порывах человеческого сердца. И, как бы ища оправдания, Пшерени-Птах вложил в уста своей покойной жены слова из поэмы «Песнь арфиста».

Эта поэма возникла за двадцать веков до времени Пшерени-Птаха. Она часто переписывалась и дошла до нас в нескольких вариантах. Вот один из них.