Закат Птолемеев

Таковы были проблемы, тревожившие Клеопатру весной 41 года. К тому же главный вопрос: как поведут себя триумвиры? — по-прежнему оставался без ответа. В сущности, речь шла теперь только об Антонии. После сражения под Филиппами победители разделились. Октавиан вернулся на Апеннинский полуостров, чтобы заняться внутренними делами Италии, а Марку Антонию предстояло взяться за введение новых порядков на Востоке. Для Клеопатры такой поворот событий был благоприятным. Антония она хорошо знала. Впервые они встретились, вероятно, в 55 году, когда молодой начальник конницы в легионе Габиния — Марк Антоний вторгся в Египет, чтобы вернуть трон Птолемею Авлету. Клеопатра тогда была четырнадцатилетней девочкой. В 46–44 годах в Риме она виделась с ним часто, потому что Антоний принадлежал к числу ближайших друзей диктатора. Привычки, склонности и слабые струнки триумвира были известны царице. Октавиана же она совсем не знала. Впрочем, этот тщедушный и замкнутый юноша был тайной не для неё одной.

Антоний шествовал через Малую Азию как новое воплощение бога Диониса. Повсюду его принимали с покорностью и раболепием, подобающими небожителям, а он пировал и развлекался, милостиво возвышал города и страны, сочувствовавшие триумвирам, карал тех, кто покорился Бруту и Кассию, и главное — старался выжать у населения как можно больше денег. Царьки в правители мелких государств, которых было много на Востоке, и посольства городов спешили воздать ему почести и принести дары. Не явился перед величием бога-триумвира только посол самого могущественного и богатого государства Востока — Египта. Клеопатра вела себя так, словно не произошло ничего необыкновенного и триумвир, решающий дела Римской державы, должен сам вступить в контакт с соседним дружественным государством.

И действительно, через некоторое время, той же весной 41 года, перед царицей предстал личный посол Антония.

Посольство Деллия

Квинт Деллий был не только изысканным аристократом, но и столь искусным политиком, что многие считали его не в меру циничным. Послав к египетскому двору именно этого человека, Антоний проявил дипломатические способности и знание людей. Ибо миссия, которую он возложил на Деллия, не была ни лёгкой, ни приятной. Менее осторожный человек мог повести дело с излишней твёрдостью и прямотой, чего Антоний не хотел: ведь его посланец должен был ни более, ни менее как предложить Клеопатре лично предстать перед триумвиром и объяснить причину своего бездействия во время последней войны. Царице, совсем недавно уверенной в том, что она вместе с Цезарем будет владычицей мира, теперь придётся оправдываться перед его подчинённым! Разумеется, для Антония была важна не столько политическая сторона, сколько сам факт, что прекрасная царица, правительница могущественного государства, смиренно предстанет перед его трибуналом и будет униженно просить о прощении — совсем как десятки мелких царьков из Малой Азии и Сирии.

Клеопатра, очевидно, сразу разгадала намерения Антония. Она могла найти благовидный предлог и отказаться от поездки, поставив Антония в затруднительное положение — ему пришлось бы либо самому отправиться в Александрию, либо предоставить Египет собственной судьбе. Ни то ни другое не устраивало триумвира. Но хитрый Деллий сумел убедить Клеопатру согласиться на эту встречу.

Местом свидания назначили Тарс, город в Киликии, который два года назад почти полностью был разорён Кассием. Деллий дал Клеопатре полезные советы относительно того, как лучше вести себя с его начальником. Он не всё осмелился сказать прямо, но в ходе одной из бесед кстати процитировал Гомера:

Лучшею сердцу богини сия показалася дума:
Зевсу на Иде явиться, убранством себя изукрасив [92]

.

Это были стихи из XIV песни «Илиады», которая называется «Обольщение Зевса». Содержание её таково.

Во время Троянской войны отец богов и людей Зевс покровительствовал осаждённому городу, в то время как его жена Гера всеми способами помогала ахейцам. Поэтому, когда в одной из битв троянцы особенно энергично теснили своих врагов, Гера замыслила хитрость. Она решила отправиться на гору Иду и там возбудить в муже жажду наслаждений, а потом послать на него сладкий сон и тем временем прийти на выручку ахейцам. Сначала она искупалась и умастилась чудесно пахнущей амброзией, потом надела прекрасное платье, вдела в уши золотые серьги, набросила на волосы тонкую вуаль. И это ещё не всё. У Афродиты она попросила цветной, дивно расшитый пояс, в котором таились все чары богини: любовь, вожделение, сладость беседы, которая лишает рассудка даже самых благоразумных.

Так же должна была теперь поступить и Клеопатра. Но она, вместо того чтобы просить у богини её волшебный пояс, сама решила стать Афродитой!

Как же выглядел бог, к которому она спешила?

Увлечения и браки Антония