Закат Российской Империи (СИ)

Тихий звук раздвинутых нами с помощью ножа и грубой физической силы дверей, полностью утонул в продолжающейся за вагоном возне. Битва за мясо пробудила всех спящих в этом пассажирском поезде, по сути, расчистив нам дорогу.

Мы тихо бежали вперёд, пригибаясь и не желая светиться напротив разбитых квадратов окон, сквозь которые внутрь падал скупой свет химических ламп.

Застрявший на парамагнитных рельсах состав, упирался своим хвостом в тоннель, соединяющий первый, самый верхний ярус низинного города, со вторым. Это направление было единственным в ближайшей округе, что вело прямиком туда, где солдат рассчитывал встретить свою штурмовую роту.

Несмотря на угрозу для жизни я был рад что не вижу того, что видит чеченец. То и дело оскальзываясь в свернувшейся крови, я старался не трогать кресла и не разглядывать освещённые участки. Но крупицы тяжёлых знаний всё равно просачивались сквозь мрак по ходу нашего движения.

Без всяких сомнений внутри поезда произошла страшная трагедия. Кажется, здесь прятались люди, сбежавшие от войны. Остались в месте, в котором встретили начало боев за Приморьев.

И здесь же погибли.

Не нужно быть экспертом-криминалистом чтобы понимать, сними я сейчас химическую маску, в нос тут же ударит страшный смрад тухлятины и свершившейся в вагонах бойни.

Мимолётные картины, которые я видел, следуя за Борзом, впивались в память словно раскалённое клеймо.

Разорванное кресло с вывернутым наружу наполнителем, фиолетовым от крови и синего света, с торчащим из этой жуткой мешанины пучком слипшихся, человеческих волос…

Обглоданная до костей, грудная клетка, лежащая посреди прохода, прямо на свету…

Обрывки кожи, скользкий пол, кровавые разводы и брызги на всех без исключения дверях…

Когда мы вскрыли последнюю створку и спрыгнули на рельсы, мне не верилось, что путешествие сквозь этот ад закончилось. В лёгких не хватало воздуха и придержав снайпера, я снял маску.

Тебе плохо? Мы не можем здесь оставаться.

Согнувшись и уперев руки в колени, я ответил всё так же безмолвно — сообщением:

Минуту. Мне нужна минута…

В тоннеле гуляло эхо и, если бы не Борз, я бы однозначно погиб, ибо мне казалось, что враги сосредоточены где-то позади… но это было не так.

У нас нет минуты! Быстрее под состав! Шевелись брат!

Снайпер едва ли не силком прижал меня к земле и затащил под вагон. И нужно признать, проделал он это — вовремя.

Ничего не соображая из-за подкатившей дурноты, я не сразу понял, что вокруг нас твориться. А когда понял… замер и перестал дышать. Привлечённые учинённым в тоннеле шумом, от плавно уходящего к первому ярусу подъёма пожаловали гости.

Я видел лишь ноги, что нечеловеческими, дёрганными движениями, несли клокочущую толпу мимо. Под сотню тварей плотной толпой промчались с обоих сторон состава и лишь когда мои лёгкие начали гореть огнём я понял, что пора бы втянуть в себя воздух…

Борз выкатился из-под вагона первым. Я проделал тоже самое следом. Где-то здесь, в темноте, осталась моя химическая маска, но я не стал заострять на этом внимания. Искать её было не к месту.

Преследуя напарника, я едва видел перед собой квадратные очертания его рюкзака и старался не сдохнуть. ИскИн вывел в интерфейс шкалу выносливости, отражённую в тонкой линии графика, но легче от этого не стало. Организм упорно старался сдаться. Ноги горели огнём и не поднимались, одежда прилипла к телу, а горло болело не в силах втянуть в себя за раз столько воздуха сколько мне хотелось.

Свет аварийных ламп остался далеко позади, как и гуляющее по подземелью эхо страшного клёкота. Железнодорожная ветка была черна и безлюдна, совсем скоро я перестал различать рюкзак товарища и пёр в горку на одной силе воли, отстранённо замечая как колотиться о грудную клетку сердце и шумит моё дыхание.

Обморок не заставил себе ждать.

Когда тебе за сорок, и ты достаточно крепкий по гражданским меркам дядя-машинист, кажется будто ты еще ничего. Но на деле вдруг оказывается, что ты даже задницу подальше от плотоядных выродков утащить не можешь.

Я очухался лицом вниз. Упал прямо между парамагнитными рельсами и, судя по всему, разбил себе нос. Дурнота отходила тяжело, свинцовой тяжестью и жаром давила на затылок, делала конечности ватными, непослушными и слабыми.

Живой?

Борз перевернул меня на бок. Помог расстегнуть комбез, и сняв рюкзак подложил его мне под голову.

Отпускает…

Меня и в самом деле отпускало. Но несмотря на это я понимал, что дальше в таком темпе бежать не смогу. Организм ушёл в отказ.

О чём я и сообщил своему товарищу по несчастью:

Но если продолжим в том же режиме — я сдохну.

Борза подобный расклад не обрадовал. Мужик чеченец тоже умаялся, хотя держался гораздо крепче меня. Он снял с себя химическую маску пытаясь восстановить дыхание и отправил мне новое сообщение: