Закат Российской Империи (СИ)

Прошла неделя с памятного рейда на территорию очистных сооружений. После нас, там побывала ещё одна группа. Добровольцы, такие же, как и мы с Волком. В основном работяги, нашедшие приют на транспортном узле и технически подкованные по ряду вопросов.

Теперь в обители людей появилась вода, да и с воздухом стало получше. С легкой руки кого-то неизвестного, нас прозвали старателями. И относились очень по-разному. Кто-то считал полными идиотами и отморозками. А кто-то, наоборот, был благодарен.

Судьба смешала разных людей на транспортном узле и в обществе произошёл раскол. С одной стороны, тут были офицеры — Кардинал и Шило, чья власть кое-как держалась на кучке едва стоящих на ногах вояк, которые ровным счетом ничего не могли. Ибо за их спиной, от жестокой интоксикации, отходило примерно восемьдесят процентов личного состава сводного подразделения. А с другой, намечалась вполне себе жирная оппозиция, которая топила за то, что военные обязаны решить проблемы, а гражданские должны сидеть и ждать, когда их спасёт империя. Другими словами, грёбанные бездельники и мудаки, которые исправно потребляли воду и еду, добытую со складов на самом транспортном узле, ну и качали права естественно — потрясая при этом кулаками и истерично вопя.

Кардинал, конечно, пытался их угомонить, но численность «бездельников» была под две сотни. А две сотни, когда за твоей спиной всего пара-тройка десятков измотанных и не готовых стрелять по гражданским военных, это весомая сила.

Борза кстати беда под названием — передоз препаратами, тоже настигла. Пока я ухаживал за своими руками, кое-как восстанавливаюсь после ожогов, он всю неделю пластом лежал в вагоне, куда я таскал воду и еду от Голливуда.

На нас и таких как мы, добровольцев, Кардинал смотрел благосклонно. Попытался было приказывать, но быстро обломался, люди, что выходили в рейды за переборки, были не из того теста.

Но в отличии от «бездельников» (несмотря на эдакую вольницу), пользы от старателей была тьма. Вода, воздух, и даже медикаменты появились на транспортном узле благодаря рейдам. Я слышал, что на поверхность поднималось сразу две группы, по три и пять человек. А вернулась только одна, но зато привела с собой почти пол сотни выживших людей, в числе которых оказались медики. Кроме того, из руин четвёртой горбольницы, эта же группа притащила кое-каких медикаментов.

Пока единой власти на станции не было, очень быстро, буквально на глазах формировалась тайная, закулисная группировка. Пока что всё было зыбко, не ясно, но уже сейчас я видел, как часть медикаментов прошла мимо Кардинала и была заныкана Голливудом. С пищей дело обстояло ещё лучше. Имперский офицер не мог забрать под свой контроль еду, просто потому что оппозиция моментально поднимала вой и начинала кидаться с кулаками. Но и своим оппонентам офицер не уступал, отдав возню с едой на откуп гражданским в лице старателей и Голливуда.

Подобное пока устраивало обе стороны. И пока занятые друг-другом они не обращали на нас внимания, мы потихоньку набирали силу.

Сегодня я шёл на собрание один.

Тёмное время, четыре с половиной утра. На поверхности наверняка только-только занимается рассвет. Хотя, судя по рассказам тех, кто выходил наружу, там сейчас царит непроглядная тьма, мир затянут чёрными тучами.

Поднырнув под составом, я выбрался с другой его стороны и хрустнув каким-то попавшим под ногу мусором двинулся к перрону.

В голове крутились мысли о создании Кардиналом трудовых отрядов. Парень и в самом деле старается на благо всех выживших, но проклятая оппозиция баламутит народ. Уже неделю сидят и ждут спасения, пока остальные гражданские заняты на работах.

Вчера разгребли завал в вентиляционной шахте, жить стало немножечко, но проще. Воздух на транспортном узле оставался спёртым. Фильтрационная система не была предназначена на длительную работу в подобных условиях и сбоила.

Проблемы с электроэнергией стояли острее прочих. Среди выживших нашлись умельцы, подключившие тяжёлые съёмные батареи составов к линии питания транспортного узла. Лишь благодаря их стараниям массивные вентиляторы под потолком каждый час начинали гудеть, на пятнадцать минут ускоряя подачу фильтрованного воздуха.

Центрального освещения давно не существовало.

Взобравшись на перрон, я поднял воротник дутой куртки спасаясь от зябкого воздуха и двинулся к старому кафе. Ночью на транспортном узле было прохладно.

На входе в забегаловку меня встретил один из парней Голливуда. Шагнул из темноты, окинул взглядом и молча убрался с дороги, не забыв отвесить скупой приветственный кивок. Я ответил ему тем же и потянув в сторону дверь-задвижку, шагнул в помещение.

Здесь все друг друга знали если не по именам так точно в лицо.

В кафе царствовало запустение. Вдоль стены компактной грудой были сложены столы и стулья. Через пару часов их вынесут на перрон и начнётся новый рабочий день в так называемой «столовой». На противоположном краю зала замерли пластиковые бочки до краёв наполненный водой — на случай сбоя водоснабжения.