Закат Российской Империи (СИ)

Встряхнувшись, я отправил снайперу новое сообщение:

Если бы я оказался блокирован где-то ПОД или ЗА завалом, в отсечённых от остального города внутренних помещениях, знаешь, что бы я сделал?

Борз снова пожал плечами:

И что же?

Я кивком указал вниз:

Если бы я не знал о том, что здесь твориться… Я бы шумел. Например — стучал. Как думаешь, привлекло бы это внимание хищников?

Брови снайпера от внезапной догадки выгнулись дугой. Похоже, моя теория имела все шансы на жизнь. Но Волк быстро подавил своё удивление:

Мы ничего не сможем сделать вдвоём. Нужно скорей возвращаться. Расскажем всё Кардиналу и Шило. Оба этих завала под самым боком у транспортного узла. Нужно лишь совершить рывок и заблокировать очередной участок тоннеля.

Я усмехнулся:

Легче сказать, чем сделать… ты как? Готов двигаться дальше?

Борз сбросил на землю рюкзак:

Заберусь по стене, но за раз вряд ли осилю. Остановлюсь на том карнизе отдохнуть. — Снайпер ткнул рукой в выпирающие из стены обломки. — Потом поднимусь выше и скину трос, сначала подниму тебя, потом вместе поднимем рюкзаки. Не забудь их привязать брат, спускаться туда-сюда под боком у этих шайтанов совсем не хочется.

Я предостерёг напарника:

На поверхности темно, сумрачно, но пролом ясно видно на фоне даже такого, затянутого тучами неба. А значит нас тоже будет видно. Двигайся аккуратно друг.

Волк кивнул и покрутил кистью в воздухе указывая на падающую воду:

Сделаем всё тихо. Шайтаны не задирают головы к потолку, главное не привлекать их внимания.

Взбираться над толпой бодрствующих выродков, по самому освещённому месту в округе — даже звучало опасно. Но, к собственному удивлению, я не испытывал страха.

Привычка — бич человеческих инстинктов.

Чтобы Волк забрался по стене, закрепил трос и помог мне подняться, пришлось пожертвовать сорока минутами реального времени. Ещё десяток мы отдыхали и только затем поднимали рюкзаки. Шум срывающейся вниз воды пусть и не был оглушающим как у водопада, но всё равно отлично маскировал звуки.

Оказавшись на краю пролома, мы пустили штурмовую камеру выше и увидели в транслируемой картинке, что дыра является дном своеобразного котлована. Воронки, от удара чего-то тяжёлого. Способного проникать сквозь колоссальную толщу бетона и разрывать его на куски.

Вой ветра усилился. Стихия рыдала, проносясь по многочисленным щелям развалин и натужно гудела, прорываясь сквозь огрызки зданий. Но было во всех этих звуках что-то ещё. Неясный шум, словно трескучие помехи времён доимперского телевиденья, вплетался в общую какофонию.

— Ты слышишь это Борз? Что за срань?

Волк лишь покачал головой.

Мрачное, затянутое тучами небо, погружало город в сумрак. Сквозь пепельные облака не прорывались солнечные лучи и было непонятно, где именно находиться солнце.

В интерфейсе часы показывали 14:37…

Мелкий накрапывающий дождь пятнал грязное забрало моей химической маски мутными точками своих капель. На поверхности было прохладно, но в своей «сбруе» мне казалось, что скоро я сварюсь заживо или окончательно исхудаю.

Пот пропитал исподнее до последней нитки.

Взбираясь по склону, переступая через искорёженные остовы машин и обломки человеческих жилищ, мы всё отчётливее слышали странный шум, неподдающейся анализу наших ИскИнов.

Ещё больше я напрягся, когда стал замечать, как в многочисленных водоёмах, образованных на склонах воронки, по воде катается мелкая рябь. Ни одной мелкой лужи не обходилось без этой ряби, словно прямо сейчас, где-то рядом, проходила колонна гусеничной техники.

Теряясь в догадках «от чего может исходить эта вибрация?» я указал на одну из таких луж снайперу и дальше мы двигались ещё осторожней. Не доходя до края воронки — остановились и запустили наверх «муху».

Мне понадобилось несколько долгих секунд чтобы осознать, что именно я вижу, прежде чем по моему лицу потекли слёзы, а рука сорвала с лица химическую маску.

Вкус пластика на языке и чудовищный запах химической вони заставил меня поперхнуться своим горем.

Моих детей больше нет.