Закат семьи Брабанов

После телерепортажа, в котором Стюарт Коллен случайно попал в кадр, показывающий наш дом под снегом, его опознала продавщица бижутерии в городке. Коломб и сообщила о нем в полицию. Его арестовали. Бенито покинул дом. Его любовная связь с мамой, о которой он рассказал со всеми подробностями в своей книге «Ад мне лжет» (кстати, это далеко не лучшие в ней страницы), сильно шокировала Синеситту. Она почти перестала с ним разговаривать. В любом случае, Бенито уже давно вынашивал план поступить в духовную семинарию, что и сделал 5 января 2000 года. День, когда в июле 2002 года он был посвящен в сан священника и приехал к нам на уик-энд, стал для него роковым. Тем летом на нашу страну обрушилась небывалая жара, предвещая ужасные экологические катастрофы, а также — в то время мы еще этого не знали — великую революцию. Может быть, именно эта жара снова свела его с ума? Когда он, одетый в новую сутану, вошел в нашу кухню с ножом в одной руке и хвостом Мандалея в другой, я поняла, что проклятие снова пало на него и на всю нашу семью. Именно этим летом Синеситта узнала, что у нее рак. Скандал в средствах массовой информации, развязанный в связи с жалобой Рошеттов, вынудил нашего брата покинуть Церковь. Он обосновался на деньги, полученные за две первые книги, в апартаментах «Ритца», где написал за несколько недель 2042 страницы «Опасных мифов». А затем исчез. Мы так никогда и не узнали, что с ним произошло. В этот момент, когда я пишу нашу семейную сагу, ему должно быть сто три года, что мне кажется слишком много даже для него.

После смерти сестры я спросила себя, как существовать без зарплаты, без покровителя и с шестью малолетними детьми. В поисках нескольких завалявшихся монет я нашла поляроидный снимок, сделанный в Брикстоне шофером парижского такси. Он лежал под кипой газет, которую мы перебирали по меньшей мере раз сто и ничего не обнаружили. Я позвонила Кармен Эрлебом и сказала, что у меня есть снимок.

— Почему, — спросила она заплетающимся голосом, так как после третьего провала в номинации на «Оскара» начала пить, — вы мне об этом говорите?

— Этот документ, — ответила я, — неопровержимо доказывает, что вы летали на самолете и ездили под Ла-Маншем с покойным мужем моей сестры.

— Покойным мужем вашей сестры?

— Стюартом Колленом.

— Ах, да, Стюартом Колленом. Стюартом. Я прекрасно помню ту ночь. Мы постоянно куда-то передвигались, но, кажется, ничего серьезного не сделали. Да, это было прекрасно.

— Вы отрицали, что провели ту ночь с ним.

— Я отрицала? Удивительно. Это не в моем стиле.

— Это было во время уик-энда у Вуаэль.

— Какого уик-энда?

— В мае 1996-го.

— Мой дружок, мы уже в 2003-м!

— Вы должны об этом помнить. В тот день вы принимали роды у моей сестры!

— Да, я принимала роды у вашей сестры! Я столько сделала для вашей семьи! И что я имею в знак благодарности? Чудовищные подозрения. До свидания, молодой Брабан.

Она повесила трубку. Я поднялась к себе в комнату, собрала всю свою мужскую одежду, выбросила в окно и полдня сжигала ее. Затем надела старый костюм «Шанель», который мама подарила мне в 1993 году, то есть десять лет назад. К счастью, костюмы «Шанель» никогда не выходят из моды. Я долго красилась, зная, что для того, чтобы заключить брак по расчету, лучше быть женщиной. Я доверила Бобу, которому уже исполнилось тринадцать лет, его трех племянников и двух племянниц. В случае необходимости он должен был позвонить Глозерам. Я часто задавалась вопросом: почему столько человек умерло у Брабанов и ни одного у Глозеров? Может, они сами были смертью? Смертью, которая смотрит на вас каждое утро и каждый вечер, улыбается, успокаивает, не переставая ждать.

Убедить Ивана бросить преподавателя физкультуры, с которым он жил вот уже два года, было нелегко. Теперь он даже не понимал, как его когда-то привлекали женщины. Гомосексуальность заставила его открыть, что можно любить человека и не быть преследуемым, оскорбляемым и разоренным им. Мне пришлось вступить в драку, прибегнув к обману и хитростям, и даже умолять его снова лечь со мной в постель. В течение целого года единственный сын Глозеров разрывался между мною и своим любовником, Пале-Руаялем и улицей Руже-де-Лиля, детьми Синеситты и бульдогами преподавателя гимнастики. Я уже совсем отчаялась и перестала верить, что он когда-нибудь попросит моей руки, и даже начала посматривать на некоторых владельцев галерей, а также на незнакомцев, которых случайно встречала на улице, у моего торговца красками или в супермаркете, когда сделала тест на беременность и он оказался позитивным. Я сообщила об этом Ивану. В тот же вечер он порвал с преподавателем гимнастики. Мы поженились через несколько дней после моего обращения в иудаизм.