Закат [СИ, полностью]

Не поднимаясь с пола, я зачерпнул магии и как зерно кинул в строну толстяка. Он не успел поставить защиту и заклятие ударило прямо в тело. Красный прочерк света и маг падает на пол. Из глубоких порезов бьет кровь, толстяк пытается закрыть раны толстыми пальцами но у него ничего не выходит. Она струится сквозь щели рук и впитывается в одежду.

Он падает на ковер.

Смотря на то как друг обливаясь кровь теряет опору, нервы Роткама не выдержали. Он закричал и ринулся прямо на меня. Я быстро поднялся на ноги, в левой ноге что то хрустнуло и я перестал чувствовать ступню.

Защита дворянина переливалась синим цветом, пульсировала энергией при каждом движении. Вспомнив нужное заклятие я зубами разорвал вены на правой руке. Собственная кровь на вкус как нектар, которым она и для вампиров не была. Нельзя пить свою кровь, это табу, переступать которое не позволено не кому из вампиров. Иначе безумие и смерть.

Чем больше наслаждение тем больше за него расплата.

Но иногда единственное что оставалось у вампира, это его кровь и собственный разум.

Иногда другого выхода просто не было. Остановить магию старого артефакта я не способен.

С огромным трудом мне удалось оторваться от крови, она будоражила разум, и манила ярче любых наслаждений. Я произнес заклятие и правую руку окутал голубой туман, словно огонь он пускал длинные языки и тянулся в стороны. Он полностью поглотил кисть, принеся легкое покалывание кожи.

Человек подбежал почти вплотную ко мне.

В руке у него был зажат все тот же кинжал. Мне даже стало обидно, что собираясь покончить со мной, они не взяли с собой меча. Но это была лишь мимолетная обида.

Он не успел даже замахнуться как я нанес удар правой рукой. Туман прошел сквозь пласты защиты подобно тому как червь подозрения приходит в крепкое убеждение. Но все также легко, мой удар прошел в тело человека. Руку окутало мягкое тепло и жидкость. Роткам смотрел на мою кисть вошедшую ему в живот и не мог поверить, он не хотел в это верить.

У него подогнулись ноги и он упал на колени, моя рука выскочила из раны и ничем не сдерживаемая кровь пошла наружу, заливая ковер она расползалось круглой лужей.

Я посмотрел на его сестру.

Девушку сидела прижавшись спиной к стене. Руками они держалась за разбитый нос, стараясь остановить кровь, но теперь к алой жидкости присоединился соленый вкус женских слез. Она смотрела на умирающего брата и не могла сдержать душащих ее чувств.

Толстяку удалось магией залатать раны, но он не думал продолжать драку. Но вместо слез в его взгляде застыла ненависть. Абсолютно чистая злоба.

Я перевел взгляд на умирающего. Лицо человека белело на глазах, мне казалось я вижу как песчинки его времени покидают чашу, оставляя после себя пустоту.

Запах крови дурманил нос и проникал в разум, но испить их кровь нельзя.

Рана на запястье медленно затягивалась, от тумана не осталось и следа. Толька сильное жжение и больше ничего.

Опустившись к человеку я произнес.

— Ты заслуживаешь худшей участи. Запомни это человек. Запомни и вспоминай каждый день.

Я положил залитую кровью руку ему на голову и сосредоточился.

Молах скучающе смотрел на людей и пытался придумать за что можно посадить любого из них. Игра помогала отвлечься и скоротать оставшееся время. По закону этикета, Академии или кодексу Стражника, он уже не помнил где именно записана подобна глупость, офицер не должен покидать светское мероприятие не ранее чем после 8 часов.

Следователь достал из кармана часы и откинул крышку. Еще двадцать минут и можно с чистой совестью идти домой. Или в гости к Марианне.

Тут уж как повезет.

Не успел он подумать о женщине как она сама появилась рядом с ним. Плавно обойдя гостей бала, она остановилась и поправила платье. Глаза смотрели твердо, а губы дразняще улыбались.

Молах удивился как раньше не обращал на нее внимания, женщина стоило того чтобы ради нее бросили работу. Где то в глубине холодного мозга следователя, не мага или человека, а именно аналитика, давно родилась мысль что интерес девушки к самому Молаху был не простым влечением женщины к мужчине. Чтобы не делали люди они всегда будут преследовать свои цели, люди эгоисты, только в детстве они это не скрывают, а повзрослев пытаются спрятать глаза и отвести подозрения.

— Наверное думаешь как бы покинуть это место? — женщина подошла и села с боку от него, закинув ногу на ногу она обвела взглядом людей, — не то место где ты привык бывать.

— Зачем думать — Молах усмехнулся. Соблазнить его красивыми ногами, такое мог придумать лишь не опытный человек. — Я уже знаю как, осталось меньше пятнадцати минут и я буду свободен.

— Но чем тебе не нравится тут? Праздничный вечер, красивая музыка выпивка и много людей. Отдыхай и получай удовольствие.

— Я оперативник Мари, а не светский актер. Если прямо сейчас тут кого-нибудь убьют, ты не представляешь, сколько придется провести опросов и собрать улик. Ты права, тут много людей, и каждый из них будет подозреваемым.

_ положила бокал на стойку и заглянула в лицо Молаха.

— Даже я?