Закат созвездия Близнецов

Врач указал ей жестом на освещенную гостиную. Катя прошла туда — и остолбенела. Кутаясь в дорогой халат, зевая и пытаясь привести в порядок растрепанные волосы, в кресле сидела Олеся Тарасова. Катя совершенно не ожидала увидеть подругу в гостиной почтенного медика.

— Привет, — сказала Олеся и бровью не повела. Затем она произнесла, обращаясь к Пелеру:

— Олафчик, милый, оставь нас, прошу тебя, на пару минут. Я провожу Катю сама и закрою дверь. А потом мы вернемся к массажу…

Доктор пробормотал что-то и скрылся. Катя от неожиданности опустилась в мягкое кресло. Олеся, улыбнувшись, сказала:

— Рада тебя видеть, Катя, но вообще-то Олаф прав, время не очень подходящее для визитов. Мы уже были в постели, я делала дорогому Олафу массаж. Ну что тебе надо?

Катерина обвела взглядом великолепно обставленную гостиную. У Олафа явно водились деньги, врачи, в особенности зубные, получают тут вполне прилично. Это элита нации. Но каким образом… Впрочем, ее это совершенно не касается!

Справившись с удивлением, Катя произнесла:

— Олеся, я прошу тебя о помощи. Мне нужно остаться ночевать. Я все тебе расскажу… Ты же знаешь, что умерла тетя Герли… Ее отравили, меня подозревают в этом жутком преступлении. Я… Я скрываюсь от полиции. Потому что они пришли меня арестовывать. А я ни в чем не виновата, клянусь тебе!

Катя умолкла. Олеся смотрела на нее ласковым, немного меланхоличным взглядом. Затем она проворковала:

— Прими мои соболезнования. О смерти твоей богатой тети Герлинды я, конечно, читала в газетах. Об этом в последние дни говорят по всем каналам и пишут во всех газетах. А правда, что ты унаследуешь половину ее состояния? Значит, и ту великолепную виллу, где мы с Храповаловой навещали тебя… Ну надо же, как тебе повезло!

— И виллу тоже, — кивнула Катя, не совсем понимая, к чему клонит Олеся. — Но я сейчас в ловушке и не знаю, что делать…

— Во-первых, успокойся, — сказала Олеся. — Принести тебе сока или молока? Не хочется? Ну ладно. Какая же у вас классная вилла! А драгоценности! Но, как я тебе тогда сказала, у меня все есть. А главное — есть мой Олаф Уве, и этого вполне достаточно. Он получает сто двадцать тысяч в год, так что жить можно припеваючи. И дом у него хороший, свой, долги по нему выплачены, теперь — это собственность Олафчика. Ну, и моей скоро станет тоже…

Катя не совсем понимала, почему Олеся говорит о вещах, которые совершенно не важны. Олаф, его зарплата, дом… К чему все это? Кажется, Тарасова не понимает серьезности ее ситуации.

— Значит, ты сбежала от полиции, — повторила Олеся. — Жаль, Катя, с немецкой полицией надо быть в хороших отношениях. Но ты не убивала свою тетку, я готова поклясться на чем угодно, что это ошибка. Так что если будет нужно, могу выступить как свидетельница защиты на суде. Ты сказала, что тебя пришли арестовывать, значит, последует и суд…

Ипатова, оторопев, уставилась на Олесю. Похоже, подругу совершенно не волновали проблемы Кати. Она, конечно, не может требовать, чтобы Олеся прониклась ее проблемами, но все же… Олеся, как обычно, была абсолютно спокойна. Катя вдруг прозрела. Ей никто не собирается помогать в этом доме!

Появился Олафчик и спросил:

— Олесечка, ты скоро? Мне так плохо без тебя, моя радость. Когда твоя подруга уйдет?

— О, через минуту, — с мягкой улыбкой сказала Тарасова. — Олаф, мой пасхальный зайчик, я сейчас!

— Катя, — продолжала Олеся, одаривая ее улыбкой. — Я не говорила тебе и Светке, так как вас моя личная жизнь совершенно не касается. Но ты сама видишь — Олаф Уве замечательный человек. Когда он предложил переехать к нему, я согласилась. Он в разводе, у него есть взрослая дочь. И Олаф намерен на мне жениться. А мне как раз такой и требуется — надежный, богатый и добрый. Тогда я смогу заниматься проблемами философии и теологии, не отвлекаясь на мирскую суету.

Олеся замолчала, глядя на Катю прозрачными зелеными глазами. Потом продолжила:

— Поэтому любой скандал нам нежелателен. Ты сама понимаешь, что я на твоей стороне, я верю, что ты не убивала свою тетю, это же абсурд! Так что сдайся полиции, она все выяснит! Но приютить тебя мы, увы, не можем. Ведь рано или поздно тебя найдут, и как тогда будет выглядеть Олаф? Его обвинят в сокрытии преступницы, его имя появится в газетах, а это нанесет удар по его зубоврачебной практике. Так что, Катя… Будь это мой дом, я бы с радостью позволила тебе здесь жить, но ставить под удар Олафчика… Он же доктор, а для врачей репутация дороже всего!

На этот раз Олеся замолчала окончательно. Катя поняла — она ошиблась, решив, что подруга поможет ей. У Тарасовой своя жизнь, свой Олафчик с годовой зарплатой в сто двадцать тысяч евро, дом с выплаченной ипотекой. Зачем она Олесе?

— Извини, что мне придется выставить тебя на улицу, — вздохнула Олеся после короткой паузы. — Но я, конечно, дам тебе денег. Ста евро хватит? Ты сможешь снять себе номер в хорошей гостинице, прилично поесть…