Закат техномагов-3: заклиная Тьму

Еще одна большая ошибка, связанная с камнем, была допущена в отношении анфранского любовного заклинания, а точнее – строчки, традиционно переводимой как: «Любовь, что не знает границ». Тщательно изучив несколько манускриптов, в том числе и манускрипт Сампини, я пришел к выводу, что правильнее переводить эту фразу так: «Любовь, что не признаёт границ».

Гален визуализировал нужное уравнение, изображение исчезло. Он не мог наблюдать за тем, как Морден читает лекцию о любви. От этого ему было сильно не по себе.

– Он так молодо выглядит, – заметила Г'Лил.

– Это было в феврале 2250-го, – ответил Гален.

Он выбрал новую запись из архива, кусок из блока новостей ISN. В воздухе появилось новое изображение.

– Май 2256-го.

Ведущая новостей сообщила о том, что террористами взорвана зона перехода у Ио. В момент взрыва в зону как раз входил корабль с пятью сотнями пассажиров на борту. Ведущая продолжала говорить о скорбящих родственниках, а на экране появилось новое изображение – Морден, окруженный толпой репортеров. Они дружно громко выкрикивали один и тот же вопрос: «Что вы чувствуете после гибели ваших жены и ребенка?» и «Что бы вы хотели сказать террористам?». Морден в ответ набросился на них, растолкал, заставил их отдвинуться от него хотя бы на шаг. Нервные репортеры спотыкались, задевая друг друга, но продолжали сыпать вопросами. Морден, стоя в центре небольшого, очищенного им от репортеров, пространства, медленно повернулся, заткнул уши руками и закричал.

Гален отвел взгляд, не в силах смотреть на это. Когда он в первый раз просматривал эту запись, то был слишком разъярен лживостью и лицемерием Мордена. Как мог Морден, сам переживший подобное, искушать Галена так, как он сделал это на Бренсиле 4?

Он вздрогнул, услышав голос Г'Лил.

– Как мог Морден после того, как прошел через такое, опуститься так низко, превратиться в чудовище, которое помогло уничтожить мою планету?

Это было не слишком трудно.

Гален ликвидировал изображение. Он не хотел видеть больше никаких записей, связанных с этим терактом. Но он должен. Он должен понять. Гален еще глубже отступил в свой рукотворный тоннель.

– Июнь 2256-го.

Морден сидел в обществе известного журналиста, давал интервью.

– Что вы думаете о неудаче, которой окончились розыски виновных в этом преступлении? – задал ему вопрос выхоленный журналист.

– Я уверен, следователи сделали все возможное, – в голосе Мордена не было заметно никаких эмоций, лицо ничего не выражало, руки сложены на коленях.

– Так вы не согласны с выдвинутыми вице-президентом Кларком обвинениями в некомпетентности?

– Не согласен.

На губах журналиста возникло подобие улыбки, что должно было означить легкую симпатию.

– Вы, конечно, очень скучаете по жене и ребенку, мистер Морден, но чего вам особенно не хватает сейчас?

Морден прищурился.

– Очевидно того, что их нет в живых.

Журналист, почуяв удачную возможность, наклонился вперед:

– Их смерть потрясла не вас одного, она потрясла и взволновала всех нас. Не могли бы вы вернуться назад в тот миг, вспомнить, что в смерти ваших родных больше всего взволновало вас тогда?

Морден прижал к губам кулак:

– То, что спасатели нашли лишь часть корабля.

– Они уверены, что остальная часть корабля была уничтожена взрывом, а обломки сквозь зону перехода вынесло в гиперпространство.

– Именно так они сказали.

– Но вы не верите в это?

Морден потупил взгляд.

– Кое-кто рассуждал о том, что за мгновение до взрыва носовая часть корабля могла быть затянута в гиперпространство, и незащищенные пассажиры погибли. Некий самозванный космофилософ, доктор Франц Нильсен даже разработал теорию – правда, отвергнутую несколькими ведущими специалистами в этой области, – о том, что взрыв вкупе с действиями генератора зоны перехода мог породить уплотнения в гиперпространственных течениях, создать стоячую волну или даже некий пузырь внутри гиперпространства, замкнутый, отгороженный от остального мира, в котором время могло остановиться. И пассажиры, оказавшиеся там, обречены вечно переживать момент своей смерти. Мистер Морден, это может означать, что ваши жена и дочь до сих пор живы и находятся где-то в неизвестности. Вы не верите в подобные теории, не так ли?

Морден отвел кулак от губ, опустил в карман:

– Нет, конечно же, нет.

Он лгал.

Он верил в это, или, по крайней мере, надеялся на это. Значит, именно на этой надежде сыграли Тени семь месяцев спустя, когда Морден прилетел к Пределу?

Этого Галену никогда не узнать.

Он убрал изображение.

Гален был убежден в том, что Морден добровольно, с большим желанием стал агентом Теней. Он по-прежнему в это верил. Но теперь, думая об Анне, Гален не мог отделаться от приходившего на ум сравнения. Он не видел способа, как вернуть ее к прежней жизни, но, даже понимая бесплодность этой затеи, хотел попытаться.