Закат цвета индиго

– Скажем, ко мне поедем. Тут недалеко.

Даша, сама не зная почему, помедлила с ответом. Предложение было как нельзя кстати. Она окинула взглядом спортивную фигуру парня, дорогие джинсы, кожаную куртку с песцовой отделкой и кивнула.

* * *

Она никогда не была в такой странной квартире. Одна очень большая комната с белоснежными стенами, потолком и даже полом. Огромные окна были затянуты шторами из тонкой черной кожи. Черной кожей обтянута огромная кровать у одной из стен, черными были столы и стулья, ковер, массивная кованая люстра. Даже шелковое покрывало на кровати и наволочки на подушках были черными. Даша забралась на высокий черный стул у черного же бара и, встретившись с напряженным взглядом нового знакомого, небрежно спросила:

– А бумага в сортире у тебя тоже черная?

– Можешь сходить проверить, – ответил тот, доставая с полки большую бутылку виски. – А что, тебе не нравится у меня?

– Да нет. Прикольно, конечно. Как в морге.

– Я сразу понял, что ты девчонка веселая. Может, познакомимся? Меня Павлом зовут.

– А меня Антуанетта.

– Серьезно? Ну, что ж. Простое русское имя. Сразу хочу предупредить. Еды у меня нет. Так, орешки, засахаренные фрукты и каштаны. Из Парижа, между прочим. Ничего? Ты не слишком голодна?

– Если этих каштанов много, то ничего. Тащи. А я пока на самом деле в туалет схожу и заодно немного сполоснусь.

– Да, прими душ. Можешь халат надеть, в ванной висит.

– Рубль за сто, что он черный.

Халаты в ванной оказались белыми, черными были полотенца. Даша с любопытством разглядывала флаконы на полочках, заглянула в шкафчики. Странно, только мужские лосьоны, туалетная вода, дорогой одеколон. Есть питательные кремы, но мужики теперь тоже мажутся. Ничего, указывающего на постоянное присутствие в квартире женщины, не было. Почему тогда этот Павел вел себя как партизан? Из клуба она вышла через обычный выход, а он через черный. Велел отойти за угол и лишь там посадил ее в свой черный «бумер». Остановил машину за несколько домов до своего на Новокузнецкой улице, высадил, дал ключи от подъезда, объяснил, как ими пользоваться, а сам подъехал на машине с другой стороны. Видно, есть кого бояться кобелю черно-белому. Может, жена в другой квартире. А где деньги, интересно знать? Не может такого быть, чтобы здесь их не было. От этого склепа просто несет баблом.

Даша вытерлась после душа, закуталась в пушистый халат и вернулась в комнату. У бара никого не оказалось. Даша оглянулась и обнаружила Павла полулежащим на кровати в черном шелковом халате. На сервировочном столике стояли бутылки, тарелочки с фруктами, жареными каштанами и прочей ерундой. У Даши уже здорово сосало под ложечкой. Она присела рядом и недовольно спросила:

– Может, у тебя хоть хлеб есть? Такое впечатление, что ты не женщину сегодня собирался снять, а канарейку поймать.

– Извини. Просто не держу еды дома. Я здесь почти не ем, а все, что может испортиться, вызывает у меня ужас.

– А. Ты из тех, кто любит нахлобучиваться на ровном месте. Ладно. Что поделаешь. Придется эти мышиные остатки погрызть.

– Выпей сначала. – Павел протянул Даше стакан с золотистой жидкостью.

Она выпила с удовольствием, залпом, бросила в рот горсть орешков, затем несколько засахаренных фруктов. Ей стало тепло и хорошо. Она поерзала, раздвигая полы халата, положила ногу за ногу, высоко открыла худенькие бедра. Павел не шевельнулся. Он лишь смотрел ей в лицо своим навязчивым, прилипающим взглядом. «Морока какая-то, а не мужик», – подумала Даша, и вдруг ей показалось, что комната слегка качнулась. Она встряхнула волосами, посмотрела на стол, на черную застекленную витрину с фарфоровыми фигурками. Все стало каким-то размытым. «Что за хрень с глазами?» Даша встала, чтобы пройти в ванную и промыть глаза водой, но сразу покачнулась из-за слабости в коленях. Вроде выпила всего ничего… Острая догадка пронзила Дашин мозг. Она столько раз наблюдала поведение людей после того, как подсыпала им в стакан сильное снотворное. Это оно! Она ощутила смертельную опасность, как уколы множества иголок по всему телу. Нужно быстро что-то придумать, время еще есть. Надо успеть. Даша улыбнулась Павлу.

– Ой, я что-то совсем косая. Устала, наверно. Будь другом, принеси воды из холодильника. А то я не дойду.

Когда Павел вернулся к кровати со стаканом воды, Даша лежала, раскинувшись на черных подушках, и сладко всхрапывала. Он постоял минуту над ней, затем подошел к встроенному шкафу. Дверцы темного непрозрачного стекла раздвинулись, Павел нырнул внутрь и возник рядом с Дашей, подтолкнув к кровати другой сервировочный столик. Даша видела сквозь неплотно сжатые ресницы толстые веревки, ремни и блестящие лезвия. Он нагнулся над ней так низко, что она почувствовала его неровное дыхание. Она сладко потянулась, как в полусне, протянула к нему руки:

– Иди ко мне, котик, а то я засыпаю совсем.

– Сейчас, – нехорошо хмыкнул Павел. – Сейчас все будет. Скоро ты проснешься.