Закат Утопии (СИ)

До выключения чипа осталось три секунды.

Сначала я резко пришел в себя от увиденного перед глазами, даже дышать на мгновение стало легче. А потом со мной произошло то, что и было написано в этом оповещении. Все мои мышцы будто пробило мощным током, схватила судорога все тело, вместе с этим меня очень сильно начало тошнить, в глазах резко стало темно.

Мне показалось, что я даже упал на землю, так как меня просто не удержали бойцы Безымянных. Возможно, они и не хотели просто держать, может им отдали такую команду, но я ничего не слышал из-за собственного крика. Мне было невероятно больно. Я понимал, где-то краешком сознания я все еще осознавал происходящие, что это всего лишь сигналы моего мозга из-за отключения чипа, но мозг и есть центр обработки всех наших чувств.

Потом меня подняли снова. Зрение пришло в норму, я все видел, как раньше, концентрация была нарушена, а на полоски я вообще смотреть не мог, из-за этого меня почему-то снова мутило. Долбаный астигматизм.

Сил у меня сейчас не было вообще. Если до отключения чипа я еще как-то мог переставлять ноги, то сейчас я вообще не мог ими шевелить. Да и как всем телом, из-за чего я сейчас выглядел словно пораженный ДЦП. Изо рта стекала слюна, взгляд был в никуда, тело словно атрофировалось. В общем, я словно и не жил сейчас.

Тащили меня, на удивление, в конвертоплан. Это такая помесь самолета и вертолета с четырьмя вращающимися винтами. Он был достаточно вместительным, человек тридцать, за исключением пилота, в нем точно могло разместиться сидя. Предполагалось, что в экстренных случаях там можно было и стоя располагать личный состав подразделений, но так пока ни разу не делали. По крайней мере мне это известно по тем сведениям, что доходят до нас. Не стоит забывать о редактуре, цензуре и большом и злом дяде, которые смотрят, что можно размещать для общественного доступа, а что нет.

— Грузите его, — услышал я все тот же женский грубый командный голос командира данного подразделения.

— За… Что? — едва хватило у меня сил выдавить эти два слова из себя. Я не сдавался, я хотел узнать, почему со мной сейчас так поступили.

— Скоро ты все узнаешь, не переживай, — ответила уже более ласково эта же женщина, только взгляд у нее был уже более мягок.

В летательный аппарат меня уже погружали осторожно и аккуратно. Сейчас я чувствовал себя каким-то ценным грузом, хотя до этого со мной обошлись как с мешком картошки.

— Осторожней с ним. Представление, как было сказано, мы устроили. Сейчас нужно его доставить в Центр, — вежливо пояснила своим бойцам командирша, после чего меня пристегнули к устройству, схожее с тем, которое стоит в машинах скорой помощи, фиксирующее положение пациента в горизонтальном положении.

Взлетели мы довольно плавно. Что меня удивило, так это то, что данная техника работала на неэкологических элементах. Короче, загрязняло окружающею среду. Не было гравитационных двигателей. Был обычный дизель. Ну или какое там топливо, октан сейчас назвать не смогу.

Полет особо много времени для меня не занял, но я вырубался пару раз из-за возникающих перегрузок. Странно, существуют более современные и развитые технологии, но летаем мы на этом. Надо запомнить, задам вопрос, интересно стало почему так.

Проснулся я в конечном итоге в палате. Как я в ней оказался, ну хоть пусть смертью мне угрожают, я не вспомню. Руки и ноги двигались весьма спокойно, причем, как мне показалось, даже как-то более… Качественно… Не знаю. В общем, слушались они меня лучше, чем до этого с чипом. Ощупав свою голову, я почувствовал ладонью бинт. А вот голову я не почувствовал вообще. Видимо местная анестезия отключила все нервы в области головы, чтобы не причинять боли после операции.

Вот только после какой операции?

Ответ на этот вопрос себя долго не оставил ждать, я начал смотреть в окно. Заметив птицу, я даже не сразу понял, что вижу ее почти впритык. Мне казалось это естественным. А потом до меня дошло. Не прошло и десяти секунд, как я понял из-за чего это. Птица выделилась белыми рамками, а рядом с ней подсветилась вся информация о ней.

Вид: соболийский голубь.

Вес: девятьсот грамм.

Размах крыла: девяносто пять сантиметров.

Скорость передвижения: сто восемьдесят километров в час.

Раньше таких справок я никогда не видел ни о ком и ни о чем. Закрыв глаза и помотав головой, я снова видел всю белую палату целиком. Белая, причем она была полностью. Белый потолок, белые стены, белый пол, белая кровать с белым постельным бельем, белая тумбочка, белый стол, белый стул… Все было белым. Это казалось немного противоестественным.

Приподняв немного голову, я ощутил тошноту и сильное головокружение. Все-таки операция, как я и подозревал, прошла на мозге, причем затронула она большую часть его. А если учитывать, что чип мне принудительно отключали, то скорее всего его заново включали.