Закат Утопии (СИ)

— Примерно два месяца назад, когда на планету упало свыше десяти различных размеров метеоритов, — посмотрела она на меня вопросительно, явно желая что-то спросить в ответ, но по сменившемуся резко взгляду стало понятно, что она передумала.

— Вот значит почему два месяца почти не было никаких изменений… — меня осенило. Если бы я был героем комикса, то над моей головой сейчас должна была бы появиться лампочка, показывающая всю гениальность моей мысли.

— Каких изменений? — все же не сдержалась она и спросила меня. Но вопрос мне кажется должен был прозвучать несколько иной.

— Два месяца не было никаких изменений живых организмов. Тьма их не старалась захватить, она старалась захватить Ядро планеты, начав его, по всей видимости, видоизменять. А после того, как процесс пошел, Тьма переключилась на живые организмы. То, что ты сейчас видела, — я провел рукой по береговой линии, — дело лишь недели, если не меньше.

— Тогда почему нет ни одного сигнала бедствия из моря? — задала она вопрос больше риторический, ибо она тут же отвернулась от меня, наставляя ствол на трех моих соратников.

Шло сейчас три ПЭСа. В одном из них находился мой отец, в другом был Сокол, а в третьем одна из двух выживших девушек нашего отряда. Почему именно они шли, было не сложно догадаться, из всей нашей компании с ними я общался… Более тепло.

Растянув улыбку до ушей, я сорвался с места, в надежде побыстрее приблизится к тем, кого уже достаточно давно не видел. Я реально успел соскучится по своим товарищам. Жалко, конечно, что с некоторыми из них я так и не смог толком познакомится, но все же… Я скучал просто по тем, с кем успел усердно поработать.

Отцовский ПЭС остановился. Раскрывшись, он выпустил на волю моего отца, вид которого обещал желать лучшего. Он весь был измотан. Огромные мешки под глазами говорили о том, что он много ночей напролет не спал, либо спал плохо. Впалые щеки говорили, что, не смотря на хорошее армейское питание, он очень сильно исхудал из-за стресса. А злой взгляд говорил, что мне сейчас лучше не бежать радостным к нему, а ожидать тумаков, ну или по крайней мере долгих нравоучений.

— Макс! — достаточно жестко сказал он, бросив на меня свой взгляд с десятком различных чувств в нем.

Этот взгляд просто приковал меня на месте. Я смотрел в его глаза, вжимая свою голову как можно сильнее в плечи, при этом даже не понимая за что мне сейчас придется получать тумаков. Одно было понятно, получать их точно придется.

— Да, пап?.. — неуверенно и тихо сказал я, понимая, что в такой ситуации могу стать объектом для шуток своих товарищей. Но не это сейчас для меня было важным. Для меня было важным то, что они наконец рядом. А остальное подождет.

Но взгляд отца… Это уже можно приравнивать к очень жесткой пытке. Просто не знаешь, чего ожидать от него в следующий момент. В голове вертелась мысль развернуться и убежать куда глаза глядят, но было уже поздно. Пока я, разворачиваюсь, пока делаю первые неуверенные шаги, отец спокойно догонит меня и сделает то, что задумал. Так что я немного напряженно стоял и ждал, чем же все сейчас обернется.

Когда отец ко мне подошел, он отвесил мне такую звонкую и сильную затрещину, что у меня аж перед глазами звездочки забегали, а в ушах зазвенело. Потом он резко прижал меня к себе и обнял. Обнял так крепко, словно я вернулся с того света.

— Я уже думал, что ты погибнешь там… — он говорил шепотом, явно еле сдерживаясь, чтобы не заплакать.

— Ну я же живой и здоровый. Стою тут. В твоих тисках… — говорил я с некоторым нажимом, выдавливая из себя каждое слово. В какой бы форме отец не был, его объятия всегда выдавливали весь воздух из легких.

Он меня резко отпустил и положил свои руки мне на плечи, осматривая меня своим счастливым, хоть и усталым взглядом. Видимо родительская привычка, оставшаяся из моего детства. Почти каждый раз, когда я возвращался домой с прогулок, мне требовалось что-то забинтовать, заклеить, замазать, намазать. Я просто был маленьким бедствием.

— Цел я, я же тебе говорю. Хватит уже так переживать! — сказал я, улыбаясь во все зубы, левой рукой потирая место отцовского удара.

— Я вижу, что цел. Проверяю, все ли с тобой нормально, учитывая, что ты вернулся оттуда, где эти твари плодятся, — сказал он, продолжая тщательно меня осматривать.

По всей видимости он проводит сканирование Вашего организма на момент мутаций или изменений в следствии воздействия на Вас ксеноцита, либо как вы его прозвали, Тьмы.

Я это и так понял, после того как мне об этом сказал отец. Пускай сканирует, пускай удостоверится в том, что со мной все хорошо. Хотя факт того, что во мне была Тьма остается. Может и не все хорошо, а чип просто не видит изменений, которые внесла Тьма.