Закат викинга

– На это есть много причин, – ответил Ваваша. – Во-первых, потому, что в самом начале времен великий бог, Гитчигума, повелел нам поступать именно так. Во-вторых, потому, что наше племя всегда совершало это путешествие, как и многие другие племена. И еще потому, что нам необходимо бывать время от времени в Великих Карьерах возле Большого Озера, где мы выкапываем священный камень. Нигде в мире больше нельзя найти священный камень, только там. Из этого камня можно сделать трубки мира и ожерелья, которые защищают нас от грома и молнии.

Он запустил руку под свою легкую одежду и снял длинное ожерелье из красного камня. Каждая бусина была вырезана в форме человеческой головы и нанизана на тончайшую нить из оленьей кожи.

Харальд осторожно перебирал бусины руками.

– Этот камень такой твердый, Ваваша, – сказал он. – Как это удается так точно вырезать на нем человеческое лицо?

Ваваша потихоньку взял из рук викинга свое ожерелье, точно оно могло утратить свою магическую силу в чужих руках.

– Когда камень достается из земли, он бывает мягкий, как глина, – продолжил объяснения Ваваша. – Вот тогда-то на нем и можно вырезать все, что угодно, острым ножом. Это ожерелье было сделано отцом моего деда, несколько жизней назад. Как видите, оно не раскалывается и не ломается. Это очень сильное средство. Ни один, на ком оно бывало, не был поражен громом или молнией.

– Мне бы такое ожерелье, тогда Тор может беситься, сколько ему захочется, – сказал Груммох.

– Глупые речи, Груммох Великан, – заметил прислушивавшийся к разговору Торнфинн Торнфиннссон. – Может быть, Тор слушает тебя сейчас. Он может решить поразить тебя до того, как ты накопаешь себе таких камней. И где ты тогда окажешься?

Великан пожал могучими плечами.

– Сгорю и превращусь в свиные шкварки. Тебе-то что до этого, Торнфинн Торнфиннссон?

– Я могу оказаться рядом с тобой, – сказал он. – И тогда я тоже превращусь в свиные шкварки. И все из-за тебя!

– Ну тогда вы оба изжаритесь в хорошей компании, – сказал Гудбруд Гудбрудссон. – Это все лучше, чем изжариться с Ямсгаром Хавварссоном. Он такой тощий, что какие из него шкварки?

Ваваша выслушал всю эту болтовню спокойно. Он уже привык к тому, что у викингов была манера подшучивать друг над другом. Из такой пикировки обычно ничего плохого не следовало, если только они не выпивали перед тем слишком много ягодного вина. И хорошо бы во время перепалки не было у них в руках боевых топоров. Но в этот вечер ни у кого в руках ничего не было, и никто не выпил более глотка красного ягодного сока из тыквенной бутылки.

На следующее утро они свернули стоянку и отправились в плавание, едва забрезжило: беотуки в своих каноэ мерно взмахивали веслами в таком ритме, что могли грести сутками, не уставая.

Корабль викингов плыл среди каноэ как гусыня со своими бесчисленными гусятами. Свежий восточный ветер наполнял его паруса.

17. АЛГОНКИНЫ

Месяц успел народиться, сделаться полным и исчезнуть, когда «Длинный Змей», покинув широкие воды, вошел в узкое устье реки. В этом месте путешественникам были видны сразу оба берега всего лишь в трех перелетах стрелы.

Надвигались сумерки, когда Ваваша впервые что-то почувствовал, втянув воздух чуткими ноздрями. Он прошептал:

– Пахнет опасностью, друзья мои.

Все краснокожие подняли головы и принюхались, как Ваваша. Точно дуновение тревоги легкой волной прокатилось по всем каноэ. Они подплыли поближе друг к другу и были похожи на оленей, которые вдруг все разом уловили резкий запах еще пока невидимого волка.

Харальд спросил шепотом:

– Это алгонкины, Ваваша?

Тот кивнул.

– Мой нос сообщает мне, что это алгонкины и абнаки. Я думал, что еще какое-то время они не появятся. Абнаки последние годы не продвигались вглубь страны. То, что доносится запах и тех, и других очень плохо. Абнаки сами по себе не страшны. Но когда они объединяются с другими племенами, то становятся много храбрее. Им тогда кажется, что они вновь великий народ, каким были в незапамятные времена.

Каноэ Гичиты подплыло близко к «Длинному Змею», и старый вождь проговорил хриплым голосом, обращаясь к сыну:

– Я заметил огни по обоим берегам, Ваваша. Люди в лесах ждут именно нас, поэтому и не прячут свои огни. Это обозначает, что они чувствуют силу. Что ты посоветуешь, сын мой? Будем продолжать путь или повернем назад? Можно совершить путешествие и попозже, когда эти племена уберутся отсюда.

– Беотуки еще никогда не убегали от алгонкинов, – отозвался Ваваша. – А от абнаков тем более. Еще не хватало боятся этих пожирающих белок и пьющих гнилую болотную воду! С нами белые братья. С вами мы ничуть не слабее тех, кто залег в засаде на берегу. Я советую, чтобы каноэ с женщинами и детьми следовали за кормой «Длинного Змея», а мы двинемся вперед, как настоящие воины.

Хеоме сидел на носу в каноэ своего отца. Руки у него дрожали от страха, и подрагивали бледные губы.