Закат викинга

– Я не копаю, потому что у меня сердце слабое, – возразил Ямсгар Хавварссон. – Мне нельзя наклоняться. Если б у тебя было слабое сердце, ты бы понял, что я говорю. Ты бы понял, что несправедлив ко мне.

– Как же это человек со слабым сердцем может так, как ты, размахивать мечом? – подивился Гудбруд Гудбрудссон.

– А это тайна, открытая мне во сне одной колдуньей. И я дал клятву, что не расскажу ни одной живой душе, а уж тебе в особенности.

– Какой замечательный способ избавиться от нудной работы! – усмехнулся Торнфинн Торнфиннссон. – Ничего лучше этого в жизни не слыхал. Когда я вернусь домой, мне обязательно присниться такой же сон. И копать больше не придется. Я тоже не большой любитель этого занятия.

– Тебе шуточки, а я говорю серьезно, – сказал Ямсгар Хавварссон. – Вот погоди, настанет время, и я снесу тебе башку за твои глумливые речи.

– Замолчите ли вы наконец, дураки! – прикрикнул на них Харальд Сигурдссон. – Если вы не заткнетесь, я пошвыряю вас всех за борт, и плывите домой в Норвегию, как хотите. Тогда вы узнаете, что такое слабое сердце.

Гудбруд Гудбрудссон сказал:

– Что до меня, то мне все едино. Я умею ходить по воде. Вы что, не знали этого? И Торнфинн Торнфиннссон тоже может. Мы обучались у одной русской ведьмы в пещере над Днепром, неподалеку от Киева. Мы ей здорово заплатили за эту науку. Я все ждал, когда выдастся случай как следует попрактиковаться. А то мы пока что все упражнялись на земле. Но нам доподлинно известно, как вести себя на воде.

Харальд повернулся и пошел прочь. Он хорошо знал, что норвежцы могут молоть подобную чепуху часами, пока не опьянеют от собственных слов, не схватятся за мечи и не начнут на спор прыгать в море.

5. ХОКОН КРАСНОГЛАЗЫЙ

Эту ночь викинги тоже провели на корабле, поглядывая на костры, которые горели на вершинах холмов. Они опасались сойти на берег. Весь живущий в этих местах сброд мог подобраться к ним и перебить во сне.

Они проснулись рано на рассвете и обнаружили, что корабль чуть ли наполовину заполнен бурой от водорослей морской водой.

Левый борт дал течь, и ее срочно надо было законопатить. Когда, подплыв к берегу, они заделывали дыру обрывками каната и засмаливали дегтем, из-за кормы неожиданно показался корабль. Он двигался вдоль залива и держал курс на запад.

Заметив, в каком плачевном положении находится «Длинный Змей», корабль подошел к нему на расстояние полета стрелы, и тут Харальд разглядел на носу Хокона Красноглазого, смотревшего на него с глумливой улыбкой.

– Будь у меня чуть больше свободного времени, я бы охотно помог тебе, Сигурдссон. Но вот беда – я опаздываю. Мне надо вовремя попасть к моей бабушке, которая обитает среди троллей[3]. Приближается ее день рождения, и я обещал привезти ей подарочек. Я надеюсь, ты извинишь меня!

Его люди выстроились вдоль всего борта, посылали ехидные улыбочки из-за своих щитов и махали руками.

– Останься, и сразись со мной, как мужчина! – крикнул Хокону Харальд. – Я согласен сойтись с тобой в битве на твоем корабле, и всего только два человека будут меня сопровождать. Я должен хотя бы сделать попытку поквитаться с тобой.

– Нет уж, благодарю, Харальд Сигурдссон, – отозвался Хокон Красноглазый. – Мне вовсе не улыбается, чтоб ты меня пристукнул. Я как раз только что позавтракал, обидно, если пропадет такая хорошая еда. Прощай!

И Хокон Красноглазый скрылся из виду на своем корабле, а Харальду и его дружине ничего другого не оставалось, как посылать ему вслед грозные проклятья, отчерпывать воду да заделывать брешь.

Им пришлось провозиться еще парочку часов. Когда работа была закончена, они высадились на берег и наполнили бочонки из-под пива свежей родниковой водой. Кто-то из мореплавателей набрел на стадо овец. Они завладели девятью овцами. Молоденький пастушок сбежал, убоявшись боевых топоров. Вернувшись, они тут же принялись солить баранину, чтобы она хоть как-то сохранилась в их плавании на запад.

Наконец, когда солнце уже садилось, а заделанная брешь перестала пропускать воду, «Длинный Змей» вновь отправился по следам Хокона Красноглазого.

– Я не знаю, куда мы отправляемся, друзья, – сказал Харальд, когда солнце село и сумерки сгустились, – но стыдно было бы нам повернуть спины и сделаться посмешищем наших жен, когда мы вот-вот наступим на пятки человеку, принесшему нам столько горя.

6. ПУТЬ НА ЗАПАД

И всю дальнейшую жизнь аж до тех самых дней, когда пришло им время пройти через дубовые двери Валхаллы, где старые воины улыбаясь сидят за столами и ждут их прибытия, люди с «Длинного Змея» вспоминали это плавание как черный, кошмарный сон.

Временами огромные зеленые волны поднимались выше мачт, выше прибрежных скал. А то вдруг нависали как темные тучи и с грохотом обрушивались на палубу, швыряли корабль, как щепочку в потоке водопада, вращая и вращая его до тех пор, пока люди на борту теряли не только всякое представление о том, в каком направлении надо плыть, а вообще ощущение реальности. Они не были уверены, что существует мир и сами они.