Закат владыки морей

«Эсминец „Электра“ во время войны действовал вместе с „Худом“ в любую погоду. Но никогда ранее линейный крейсер не выглядел так внушительно, как сегодня. Он мчался навстречу своей судьбе. Каждую минуту расстояние между ним и смертоносными немецкими орудиями сокращалось на полмили. Когда „Худ“ выходил из Скапа, он уже не был крупнейшим в мире военным кораблем. Мы не подозревали, что водоизмещение новых немецких линкоров на 10000 тонн превышает официально объявленное. Но когда холодный рассвет занялся над свинцово-серым морем, мы с уверенностью и гордостью ждали завершения нашего похода. „Электра“ мчалась в пенистой кильватерной струе флагмана, и рядом с „Худом“ мы чувствовали, что можем одолеть кого угодно»[105].

Однако для вице-адмирала Холланда недостатки «Худа» не были тайной за семью печатями. Он прекрасно знал, насколько опасна для его отважного старого флагманского корабля дуэль на дальней дистанции, когда снаряды падают под большими углами. Поэтому не удивительно, что он хотел сблизиться с грозным противником как можно быстрее, чтобы вести бой на такой дистанции, которая свела бы к минимуму опасность навесного огня. Хотя «Принс оф Уэлс» мог противостоять таким попаданиям, сохраняя боеспособность, вице-адмирал Холланд знал о недостатках его артиллерии. Если бы ему удалось в самом начале боя выйти на небольшую дистанцию, это позволило бы англичанам во многом компенсировать недостатки обоих кораблей. Чтобы решить эту задачу, Холланду приходилось согласиться с тактически невыгодным положением в начале боя. Он должен был идти прямо на противника, хотя при этом его теоретическое превосходство в тяжелых орудиях сокращалось с 18 против 8 до 10 против 8. Но адмирал надеялся, что сближение не займет много времени, если он пойдет прямо навстречу неприятелю. В этом случае перед немецкими артиллеристами была бы меньшая по размерам цель, которую труднее поразить. Все знали, какими меткими бывают первые залпы немцев, и это был еще один довод в пользу избранной тактики. Разумеется, в таком случае под перелеты в качестве мишени была подставлена вся длина корпуса, но это считалось меньшей из двух зол.

После сокращения дистанции оба британских линкора могли развернуться, чтобы ввести в действие всю артиллерию. После этого их толстая бортовая броня вполне могла выдержать попадания немецких снарядов, а значительное превосходство в количестве тяжелых орудий позволяло с лихвой отплатить за любые полученные повреждения. К несчастью для адмирала Холланда произошли два события, которые расстроили тщательно подготовленный план. Причиной обоих стали британские крейсера, преследующие Лютьенса. Немецкому адмиралу надоело их навязчивое внимание и он приказал «Принцу Ойгену» выйти вперед. Теперь немцы получили шанс отогнать преследователей или даже покончить с ними, если они в тумане неосторожно подойдут слишком близко и подставятся под тяжелые орудия линкора. Но это решение немного позднее дало немецкому адмиралу другое, совершенно неожиданное и неоценимое преимущество. В начале боя «Худ» открыл огонь по «Принцу Ойгену», полагая, что в голове колонны идет флагман. Это еще более сократило количество тяжелых орудий, обстреливавших «Бисмарк» в самые критические минуты. В результате соотношение стало 8 против 6 в пользу немцев, а дефекты орудий «Принс оф Уэлса» еще более увеличили его в пользу «слабейшей» эскадры. Так немцы в очередной раз получили дивиденды со своего решения строить корабли со схожим профилем.

Вдруг возникло еще одно непредвиденное обстоятельство, хотя в ту пору младенчества радаров с ним сталкивались довольно часто. В самый нужный момент британские крейсера потеряли контакт с противником. Это произошло сразу после полуночи, и постоянный поток сообщений, поступавших к Холланду, вдруг иссяк. Британские крейсера следовали прежним курсом, чтобы на рассвете все-таки постараться обнаружить «Бисмарк». Теперь оставалось лишь гадать относительно маневров немецкого линкора в оставшиеся часы темного времени.