Закат Железного города

«Наш» склад был поделён на три секции. В самой крупной жили знакомые мне по собраниям в баре Голливуда — Серый и Ласка. Молодая пара, муж и жена. Две секции поменьше делили мы с Волком. Из коммуникаций сюда был проведён лишь свет. Ни канализации, ни воды тут отродясь не бывало.

Остальные жильцы тупиковой улочки уже договорились между собой и наладили посменный пост. Никто не жаловал воров, а старатели в этом плане были лакомой добычей нечистых на руку ловкачей. Оружие, принесённые из рейдов вещи и аппаратура, гигиенические причиндалы… ещё недавно банальные вещи вроде того же мыла, быстро становились дефицитными. А в секционных ангарах не было даже дверей. Только ворота, которые стояли теперь в открытом, сложенном положении.

Кроме того, ходили слухи что «крыс» на подконтрольных людям улицах пруд пруди. Воруют даже вывешенные сушиться носки.

Днём и ночью в тоннелях велись работы. Кардинал взял в оборот немало людей и разбив тех на трудовые отряды наладил посменный режим. Завалы усиленно разгребались, лазейки и трещины перекрывались. Восстанавливались представляющие опасность, критически повреждённые сегменты низинного города.

Последующие две недели мы с Волком больше не выходили за пределы общины. Обустраивали жильё. Оппозиция продолжала верещать, но после последнего объединения с крупной группой выживших, у Кардинала прибавилось сторонников.

Все эти события бесконечной, серой чередой пролетали мимо меня практически не касаясь. Моё здоровье стремительно возвращалось, хотя некоторое время после выписки желудочно-кишечный комплекс «радовал» меня всевозможными мелкими, послеоперационными расстройствами.

К концу месяца, в моём новом доме стоял притащенный из мебельного склада на транспортном узле диван и стол. Удалось прикрутить кое-какие шкафы и раздобыть посуду. Ещё недавно люди Кардинала заваривали двери в ангары чтобы не допустить мародёрства, но сегодня все на это махнули рукой и отдали на мародёрку на откуп выжившим.

Народ всё яснее понимал, что беда пришла в Приморьев — надолго.

Глава 3. На живца

— Тяни его, тяни! Дёргай вниз!

Моим противником был Серый. Его жена и ещё десяток старателей обступив прорезиненный ковёр, подбадривали нас выкриками.

Наш сосед был крепким засранцем, да и молодость тоже играла роль. Но и я, судя по усталости Серого, подарком не являлся. Все те несколько недель, что были проведены на подконтрольной территории, мы с Борзом игрались в борьбу. Он потихоньку учил меня фокусам из знакомого ему спорта, и заодно сам не плошал — восстанавливал физическую форму.

Где-то на исходе месяца к нам начал захаживать Серый.

Мы не умели бороться. Но это не мешало учиться. Я был чуть сильнее, он — гибче и выносливей. Наши схватки выходили изматывающими и Волк с улыбкой отмечал, что для тренировок мы хорошо подходим друг другу, несмотря на разницу в возрасте.

Причём сам чеченец с лёгкостью укладывал любого из нас на лопатки. Вот что значит с детства в спорте, причём по старинке, а не с использованием обучающих файлов.

Ныряй вниз! В ноги ныряй! Обвив, Дед! Ай опасно! Обвив!

Я упал и был прижат к полу. Волк был прав, но я проиграл, силы закончились. Мне все ещё банально не хватало обычной физухи. За последние дни Серый успел меня изучить. Несколько раз быстро проиграв он стал брать меня измором, уходить в оборону используя превосходство в выносливости в качестве козыря.

После схватки Борз не давал нам лежать, но я уже привык подниматься через «не хочу». Хлопнул по руке Серого благодаря за спарринг и отправился к стулу. Чувствуя, как пот пропитывает трусы, я какое-то время ходил туда-сюда отдуваясь и восстанавливая дыхание.

Бороться мне определённо нравилось, но тренировка на этом не заканчивалась.

Потеряв к нам всякий интерес, зеваки разбились на группки и чуть разошлись, обсуждая одним им интересные новости. В нашем тупичке было многолюдно не по причине наличия тут «гладиаторских» боёв, а из-за Голли.

Хозяин кафешки и спекулянт Голливуд, решил переехать с транспортного узла поближе к нашей группировке. Облюбовал один из ангаров на основной ветке низинной улицы, но только начинал там обустраиваться и временно перенёс встречу в наш тупичок.

До назначенного времени оставалось минут тридцать. Половины народа пока не было, как и самого Голли, так что, не обращая внимания на галдёж, мы продолжали заниматься.

Услышав хлопок в ладоши — уже привычный метод Борза обратить на себя внимание, я поймал его взгляд и проследив за жестом, усталой рысью побежал в угол. Мы уже размялись и поработали в спарринге, настала пора круговой тренировки.

Так как инвентаря у нас ни черта не было, использовали только-то, что сумели найти. Хотя мне пока и этого хватало. Непривычное к таким нагрузкам тело болело первую неделю страшно, но постепенно Волк понял какую нагрузку мне нужно давать, чтобы я успевал восстанавливаться.