Закатиглазка

— Это мой герб, — Фея провела отполированным ноготком по выпуклому лепестку нарисованной розы — гордо неси его в бою!

— Афигеть не встать! — Принцесса развернула щит гербом к себе — Прямо, только, об этом и мечтала, с твоим гербом носится.

— Прощай, дитя, — Фея помахала крестнице ажурным батистовым платочком, сжатым меж кончиков длинных, расписанных дивным узором, нарощенных ноготков — успехов тебе на ратном поприще. Лёгкой победы. — и Фея исчезла, а на её месте остались, кружащиеся, как снежные хлопья, лепестки белых роз.

— Иди ты в пень!. — пожелала напоследок крёстной Принцесса.

Глава 9

Закатиглазка проснулась от того, что кто-то стучал ел ей камнем по шлему.

Это был Кобольд.

— Давно утро, а ты всё дрыхнешь? — сказал он — небось, тепло внутри доспеха, согрелась, что и вставать не хочешь.

Но внутри доспеха было совсем не тепло, холодный металл, никак не хотел нагреватся о тело Принцессы, а снимать его, и тратить на это драгоценные минуты сна, Принцесса поленилась, и сейчас она усиленно дула в забрало, пытаясь дыханием нагреть воздух в шлеме, что бы отошла, отёкшая от холода шея.

Скрипя и лязгая Закатиглазка перекатилась на живот, и отжавшись руками от земли встала на одно колено, схватилась рукой за гарду, вонзённого в землю меча, и, под грохот лат, медленно поднялась.

Заяц, как и полагалось хорошему подчинённому, встал первый, и, уже, растопил печь, закипятил чайник и подал свежий кипяток в кружечке своему непосредственному руководителю, который, завернувшись в плед, блаженно прихлёбывал горячую водичку.

Принцесса, тоже, решила согреться кипяточком, а так как наклонятся за кружкой в латах было тем ещё удовольствием, она залила себе в рот кипяток прямо из, стоящего на печи, чайника, и принялась гонять его за щеками.

— Вот бы добавить сейчас мивины, — подумала Закатиглазка — она бы, прямо, во рту сварилась.

Чаёвничали в полном молчании. Каждый по своему переживал события прошедшей ночи.

Кобольд размышлял над тем, стоит ли ему после вступления в должность министра официально оформлять свои отношения с прекрасной Феей, или же она должна будет остаться «женой на стороне».

Принцесса прикидывала за какую сумму, после победы над драконом, можно будет сдать доспехи и оружие на металлоприёмной точке.

Заяц же, косился, если можно использовать это выражение в его случае, на закованную в броню Принцессу, и в душе его росло опасение, как бы на время поединка, его не предоставили, как боевого коня.

О Философе же, все забыли совершенно.

— Хорошо посидели, — прервал общее молчание Кобольд — пора и в дорогу, осталось, уже, совсем немного, — он потянулся, скинув с себя дырявый плед, бросил кружку на землю и несколько раз хлопнул по ней ногой, пока не согнул.

Потом он толкнул печь, и она упала рассыпая тлеющие угольки.

Кобольд взял камень и отбил у печи топливную дверку, дымоход, сделанный из жести, он так же подверг побиению камнем, в результате чего, бедная труба, пришла в полную негодность.

Покинув растерзанную печь, Кобольд быстрым шагом устремился к ведру, и что было мочи пнул его, разлив оставшуюся воду, после, опять взялся за камень, и расправился с ведром окончательно.

— И что это вы делаете? — не поняла Закатиглазка.

— А что? — Кобольд вытирал выступивший от праведных трудов, на лбу, пот — Я, уже, и согрелся и напился, мне это больше ни к чему.

— А другим? — спросил Принцесса.

— Плевать я на всех хотел, — отмахнулся гном.

— А как же обратная дорога? — Принцесса поддала ногой изуродованное ведро — Мы бы сдесь могли, ещё раз, привал сделать, а вы всё уничтожили. Хоть бы подумали воды в дорогу набрать.

Тут-то Кобольд и понял свою оплошность, он огорчённо оглядывал результаты своего вандализма, и впервые в жизни они его не радовали.

Гном разозлённо подступился к Зайцу и трижды, ладонью наотмашь, ударил его по носу.

— Ты почему меня не остановил? А!? — кричал Кобольд.

Заяц упал, а гном в иступлении таскал подчинённого за уши, пиная поочерёдно то левой, то правой ногой.

— Хватит вам сориться! — прервала их Принцесса — Нужно идти, пока жара не разыгралась.

Увещевание подействовало на гнома, он прекратил экзекуцию, и, даже, помог Зайцу встать, на четвереньки.

И они снова шли.

Принцесса использовала цвайхандер, как посох, упираясь им в пересохщую почву, щит же Кобольд вызвался везти в своих руках, он прикрывался им от палящего солнца.

— У меня, вдруг, созрел вопрос, — Кобольд наслаждался тенью, даваемой щитом, и был настроен поболтать — ты, вообще-то, умеешь обращатся со всем этим? — он похлопал по щиту, намекая на вооружение Принцессы.

— Видети ли, — жара, уже, стояла приличная и Принцесса сняв шлем, несла его в левой руке — в Королевстве Многоземельном имеется древняя история рыцарских турниров. Это традиция нашего королевства, его духовная скрепа. И, ещё, не было ни одного турнира в котором бы не участвовал мой солнцеликий супруг — Король Многоземельный. Он, страсть как, до рыцарской схватки охоч!

— Он-то может быть и охоч, но его здесь нету, — подметил Кобольд — и биться с драконом придётся тебе.