Закатное Небо (СИ)

— Он невосприимчив, так что я воздействовала пинком, уж извините. Потом вмешался Хибари Кёя, но Савада Тсунаёши опять спасла своего брата, уговорив своего парня не сильно его бить. Я, если честно, не понимаю, зачем она это сделала. Может, не хотела клану Аохари проблем от Вонголы. Но у меня к вам большая просьба. Если можете, то, пожалуйста, обучайте его подальше от гражданских, и в особенности от его сестры.

Реборну стало одновременно и грустно, и стыдно. Грустно потому, что невосприимчивость к пламени Истинного Неба считалась страшнейшим проклятием (если только ты не личный хранитель Истинного Неба и не родственник ему). Стыдно — понятно почему, ведь неприятнее, чем когда тебя ругают, может быть только когда ты виновен и тебя ругают.

— Извините пожалуйста, я постараюсь.

Тсуне стало тоже как-то не очень хорошо. Ведь она же просто попросила, посоветовала, зачем перед ней извиняться, он же не виноват?!

— Ничего, вы же ни в чём не виноваты, я просто попросила.

Реборн решил не спорить по поводу своей вины, он помнил, что девушка даже не считала его своим должником, и продолжил недосказанное:

— С его хранителями я не определился. У меня есть на примете один парень, Гокудера Хаято, вы, наверное, слышали. Так вот, ему недавно семья Эспозито заказала наследника. Он должен вскоре прилететь в Японию. Так как он примерно одного возраста с Нагарэ, он поступит в эту школу, и будет выжидать удобного момента. Если Нагарэ его победит, то, по обычаям семьи Палетти, он должен будет подчиняться наследнику. Насчёт остальных я не знаю, так и не смог найти подходящих в Италии, надеялся, что найду здесь. Вам сообщать о моём выборе?

— Да, пожалуйста. Просто в Намимори не так уж и много пламенников, и что-то мне подсказывает, что из Пепельных Ладоней вы выбирать хранителей не будете. Поэтому, как бы вы моих случайно не выбрали, некоторые здесь вместе со мной. Они, конечно, откажутся, но лишних проблем я им не хочу, у них и так дел много.

— Да, разумеется.

Реборн вздохнул. С минуту они оба молчали. Тсунаёши поняла, что киллер хотел чего-то ещё, но не мог попросить.

Она сказала:

— Мне кажется, вы хотите чего-то ещё.

Реборн опять вздохнул и ответил:

— Извините. Мне говорили, что вы не любите выпускать своё пламя…

Теперь настала очередь вздыхать для Тсуны. Она даже почувствовала себя очень виноватой, хотя это и была совершенно не её проблема. Таких людей она всегда видела издалека.

Девушка подняла руку и зажгла на ней довольно большой огонёк. Сказала:

— Извините вы. Я чувствую невосприимчивых.

— Я…

Одно дело думать, какая ужасная участь у обделённых возможностью подвергнуться воздействию Истинной Гармонии, но совсем другое — понять, что сам таковым являешься.

====== Часть 12 ======

Тсунаёши ещё раз сказала:

— Извините.

Она собиралась попытаться объяснить Реборну, что всё не так уж и плохо, но Мукуро почему-то решил, что ей пора. Иллюзионист просто молча запихнул девушку в портал иллюзий, и она только лишь услышала, как её собственный шёпот говорит киллеру:

— Мне пора, извините.

Девушка уже собиралась высказать хранителю всё, что она о нём думает, и причём не только на японском, но тут увидела, куда он её притащил. Вернее не куда, а зачем.

Спортивный зал был пуст. Почти.

Несколько парней из старшей школы собрались кучкой в углу и что-то кричали, смеясь. А за ними, вжавшись в стенку, стояла она сама, то есть Джотто, и тщетно пыталась скрыться от рук одного, нагло лезущих под рубашку.

Какого?!!! Он же не может в её облике использовать пламя!

— Мукуро, — тихо сказала девушка, — я сейчас их всех… А ты сотрёшь им память, хорошо?

Чёрный вихрь с красно-оранжевыми вкраплениями рванул с места.

Она не использовала горячее пламя. Лёд, только лёд. Она не била, чтобы не осталось следов. Она гладила. Легонько, ласково касалась, опаляя холодом и невыносимой болью. Такой, какую чувствовала сама, когда пользовалась льдом без перчаток.

Джотто, выйдя из угла, постоял в сторонке, а потом пошёл на урок. Он не хотел видеть расправы, хотя и пострадал сам. Ещё он был уверен, что если бы на его месте была сама девушка, то насильникам досталось бы гораздо меньше, Тсуна бы просто убежала плакать в уголок. Впрочем, он знал, что убежит она по-любому, и успокаивать её будет бессмысленно.

Тот, кому она мазнула кончиками пальцев по шее, ещё несколько недель не сможет говорить вслух. Тот, кого она на момент взяла за руку — не сможет ею двигать ещё довольно долго. Тот, которому она дотронулась до лба, будто проверяя температуру, завтра не сможет даже встать, так у него всё будет расплываться перед глазами из-за головной боли. Тот, которого она легонько похлопала по спине, не сможет и разогнуться. А тот, который посмел дотронуться до неё-Джотто… Тсунаёши поняла, что ей совершенно не хочется, чтобы у него когда-либо были дети. А то воспитает их такими же, каким её собственный отец воспитал Нагарэ.

Кто сказал, что Истинное Небо должна быть доброй и всепрощающей?