Закатный ураган

Сходящей со склона горы тяжелой снеговой лавиной к броду рванулись петельщики. Забрызганные грязью вальтрапы, пенные полосы на шеях, перекошенные в яростном крике лица людей. Видно, снялись с бивака задолго до рассвета и скакали, надеясь успеть к броду раньше. Нет, господа хорошие. Здесь тоже стратеги не лыком шитые.

Конники вылетали из теснины меж двух холмов и разворачивались веером. Кольчуги и начищенные круглые шлемы сверкали на солнце. Сто шагов до воды, пятьдесят…

Затренькали тетивы самострелов. Петельщики били прямой наводкой. Хоть и навскидку, без тщательного прицеливания, да разве по такой толпе промажешь? С пятидесяти-сорока шагов арбалетный бельт пробивает насквозь и деревянный щит, и жак, и кольчугу. Пожалуй, и кованый нагрудник, кои любили надевать арданские талуны, не остановит его смертельный полет.

Щитоносцы падали один за другим. Тот, кому стрела угодила в голову, отлетал с такой силой, словно его конь лягнул, сбивая двоих-троих стоящих позади товарищей.

За топотом и криком я уже не мог различить все команды, взлетающие над полем боя. Так, обрывки фраз…

– Прямо… Залп… – это Рябчик.

– Пики… стоять… короля!.. – это, похоже, Глан.

Войско Валлана не стало лезть на рожон. После залпа из арбалетов петельщики разворачивали коней и уносились в обход холмов. Половина – вправо, половина – влево. Прямо на загляденье. Чувствовалась выучка регулярной армии.

– Плотней щиты! Строй держать! За короля!!! – Сотник опять пошел вдоль строя.

На том берегу били ногами несколько подраненных лошадей. Да десяток тел застыл в разбитом подковами суглинке.

Где же их чародей? Или побоялся Квартул? Одно дело перворожденных по лесам гонять, а совсем другое – в настоящую войну ввязаться. В Священном Синклите могут не погладить по головке. А может, все-таки, как я на это надеялся, совесть заговорила?

Тем временем перестрелка лучников продолжалась. И с той и с другой стороны падали люди. Теперь это уже не казалось страшным. Даже смерть становится обыденностью. Я думаю, тут и кроется весь ужас войн.

Петельщики повторили атаку неожиданно – без сигнала рожков, без боевых кличей. Просто каждый орал себе в усы то, что рвалось из души. На этот раз после залпа из самострелов кони продолжали мчать вперед. Над головами атакующих засверкали клинки.

– Ровней, ровней, щучьи дети! – прорвался сквозь шум голос Сотника. – Строй держать!

Наши лучники успевали доставлять хлопот и коннице, и засевшим на холме стрелкам.

Но…

Мутные воды речушки вскипели пеной и кровью, ибо первые конники достигли плотного ряда щитов.

Кейлин выругался, плюнул, вспрыгнул в седло и помчался вниз.

Вейте, не медля, бросилась следом.

Мы остались втроем.

Длинная, не короче руки, стрела воткнулась в землю на расстоянии полушага от меня.

– Молчун, ставь Щит Воздуха, – прохладная ладошка Гелки легла мне на запястье.

Ох, как захватывает дух от внезапно врывающейся в меня Силы! Как она кружит голову ощущением всемогущества. Так недолго и разум потерять от восторга. Становится понятно, почему жрецы Храма запрещают колдовать людям, не прошедшим должного обучения в Школе и не приобретшим неразрывно связанного с воспитанием смирения.

Фу-ух! Разговоры в сторону.

Сплетение потоков Воздуха далось легко. Проще даже, чем во дворце Экхарда. Я сотворил из плотного переплетения упругих струй впечатляющего размера купол, прикрывающий наш холм вместе с лазаретом для раненых у подножия. Жаль, что никто, кроме меня, его не увидит. Или все-таки увидит? Где же Квартул?

– Сбить щиты! С нами правда!!! – Кейлин скакал вдоль строя, позади ощетинившихся копьями рядов щитоносцев и продолжающих перестрелку лучников.

А петельщики наседали. Опытные воины, ничего не скажешь. Как матерые волки кружат возле сбившейся в кучу отары, примеряясь, как бы полакомиться свежатинкой, минуя клыки волкодавов.

Наша пехота стояла, выставив острия пик. Попробуй, подступись. Чем не клыки?

Да только нашелся отчаянный смельчак и среди приспешников Валлана. Я такой лихости и представить себе не мог. Петельщик бросил коня прямо на копья. Животное жалобно заржало, когда не меньше четырех стальных жал вонзилось ему в грудь и брюхо. Покатилось, взбивая смешанную с кровью волну… И прорвало ряд щитов. Понятное дело, мертвый конь все едино, что каменная глыба, выпущенная из требушета, – все сметет на своем пути.

В разрыв устремились воины в коричневых накидках.

– За королеву!!!

С другой стороны кинулись крепить оборону Кейлин и Сотник.

– Нажми, ребяты! – Клинок, направляемый левой рукой Лабона, чертил в воздухе петли и вензеля.

Вскипела кровавая круговерть. Кто кого?

Звенела сталь, ржали кони и хрипели люди – на крик сил и дыхалки уже не оставалось.

– Молчун… – тихонько позвала Гелка.

– Что, белочка? – не отрывая взгляд от сражения, откликнулся я.

– Слышь, Молчун, а может, зря мы Пяту Силы на алтарь клали?

– Не может быть, белочка. Болг зря не сказал бы.

– Так ведь он чего обещал? Что мир станет прежним, каким был до войны фир-болг с перворожденными. Ну, то есть…

– Я понял, белочка. Значит, он такой и был. Мир наш.

– Жалко…