Заказ на экстаз. Москва слезам не верит

Но не мог Слава так со мной поступить. Просто не мог. Да и тогда выходило бы, что он спелся со своим отцом, а он точно его ненавидит. Так что же случилось на самом деле?

Я проклинала свою безалаберность, проклинала собственную наивность. Какого я в тот вечер поперлась с Дворянским? Назло Красовскому? Кому и что я доказать хотела?

– Анна Константиновна, да не ходите вы туда. Давайте скооперируемся, и тогда…

– Что тогда, Михаил? Я приду и предъявлю что? Что напилась и сама отдала им фирму? Или что меня пять лет доили как корову, а я ходила в розовых очках? Каков шанс вернуть эти деньги?

Парень осекся. Ну не совсем же я недалекая была. Конечно, нет! Денег, что через трубопровод «Кедровое»–«Элитстрой» лились в столицу, больше никто и никогда не увидит. А если и увидит, то не скоро.

А жизнь тем временем идет. Ну, Красовский, сейчас я тебе все выскажу! Пусть-ка объяснит мне, какого лешего происходит. Я хочу правды.

Нахохлилась и взяла себя в руки. Миша отпрянул, настолько, видать, я его настораживала в таком состоянии. Да что уж, я и себя порядком пугала. Но глаза уже горели возмездием.

Ну, сейчас я покажу этим москвичам кузькину мать. И никакие фразочки от Семена Семеновича не смогут выразить всю полноту эмоций и степень моего негодования.

Решительно направилась к метро. Миша этот, оправившись от шока, увязался за мной.

– Анна Константиновна, ну вы что! А вдруг они что с фирмой сделают? У них сейчас вся власть!

Ой, Миша, не о том ты сейчас думаешь. Какие, к бревнам, мошенничества и прочее? Какая власть? С этим как раз более-менее ясно. Дура я и все профукала. Интересно другое…

Насколько человек, в чьих объятиях я провела самые жаркие ночи в жизни, брехослов? По десятибалльной шкале «от брехло обыкновенное на автомате» до «брехло профессиональное»?

Ведь в этой жизни, как оказалось, возможно все. Теперь хотелось знать, была ли встреча в гостинице случайной? А секс? А общение с родителями?

Приходилось тормозить некстати разыгравшуюся фантазию. То она, видите ли, спит, то наоборот – проявляется в самый неподходящий момент. Зато хоть бери карандаш, ищи пустой лист и делай наброски домов.

Вдохновение в стиле «назло всем невзгодам» буквально рвалось наружу. Боль разрывала сердце, грозя превратиться во что-то зияющее и черное. Дыру, что обещала поглотить будущую надежду на лучшее.

Не было никогда в моей жизни мужчины, и начинать не стоило! Тем более срываться на него, зная, что это связано с работой. А ты, Бревно, уши развесила, ноги раздвинула и все профукала!

– Анна Константиновна! Там никому нельзя верить! Ну куда же вы? В «Элитстрой» нельзя!

Уже на эскалаторе резко развернулась, встретившись с глазами обеспокоенного парня. Кажется, он уже не рад был, что разговор сложился подобным образом.

– Михаил, что вы сейчас от меня хотите? Спасибо за помощь, за то, что глаза открыли, да только у меня дела личного характера.

Он покраснел как помидорка. А потом неожиданно задрал подбородок и с гордостью уставился на меня:

– Такие, как Вячеслав Спартакович, не женятся.

Опаньки. В этом водовороте обмана, предательств и даже преступлений он действительно думает, что меня интересует замужество? Глаз нервно задергался. А потом к горлу стала подкатывать истерика, вылившаяся в неприлично громкий хохот.

Давно так не смеялась. Даже утренние посиделки и новость о том, что маму Славы некогда звали Даздрапермой, не могли поспорить с этим утверждением.

Из глаз брызнули слезы, а я сама едва не вывалилась с эскалатора навстречу потоку. Люди уже оборачивались на ненормальную, что устроила шоу, но мне было плевать.

Даже если мимо будет проходить строительный блогер, решивший, что перед ним будущая суперзвезда бревенчатой архитектуры, то скажу Славе, что это мой новый образ. Образ чокнутой неадекватной девушки.

– Анна Константиновна…

– Михаил, с чего вы взяли, что я вообще замуж хочу? Фамилию чтобы сменить? Так Бревно настолько срослось со мной, что смысла уже нет никакого.

Если до этого парень краснел, затем бледнел, а потом и вовсе выглядел так, словно ему ипотеку на пятьдесят лет одобрили, то теперь его лицо было цвета спелой помидорки с белыми пятнами по щекам.

– Все девушки хотят замуж.

Усмехнулась. Вон оно что. Не любви, понимания и обретения родного человека. Не жаркого безудержного секса с тем самым и душевных отношений, а зааамуж.

– Ох, Михаил. Надо вас к нам в деревеньку на полгода в статусе незамужней тридцатидвухлетней барышни прислать.

На секунду парень завис. Смена разговора застала его врасплох, совершенно выбивая из колеи. Я же, опомнившись, продолжила путь к нужной станции метро.

Там парочка остановок, и я доберусь до Красовского. Надеюсь, он, как и обещал, поедет работать после душещипательного разговора с матерью. Кстати, теперь угрызения совести относительно моего болтливого фиаско больше не терзали душу.

Хотя пусть лучше бы они были, чем то, что сейчас разрывало изнутри на миллионы маленьких бревнышек, превращая уверенность и рациональность в мелкую стружку.

– Анна Константиновна, я вас не понимаю.