Заказ на экстаз. Москва слезам не верит

А я все не могла с места сдвинуться. Ноги приросли к плитке намертво. В конце концов с отчаянием застонала, закрывая лицо руками:

– Все пропало. Это конец. Три года коту под хвост!

История с возвращением «Кедрового» растянулась на три долгих года. Машке скоро тоже столько будет. Она у нас просто замечательная. Только в суде это не предъявишь.

Все оказалось не так просто, и даже тот факт, что Дворянский сел всерьёз и надолго, уже не радовал. Милку, кстати, тоже в итоге прикрыли, но ее срок выглядел не так угрожающе.

– Не переживай ты так, возможно, он не наш судья.

Вздернула подбородок и зло посмотрела на мужа. Волнение перед заседанием-то он снял, а вот что теперь делать с новым поводом поистерить?! Судя по лицу, он сам не верил в сказанное.

– Не смотри на меня так, пойдем. Сейчас все и узнаём.

Хотелось ответить ему в лучших традициях Семена Семёновича, что мы скоро узнаем. Вот так всегда! Вечно влипаю в различные ситуации. Говорила мне мама фамилию поменять! А я все «бренд» да «бренд»…

И хоть за последние годы я превратилась в своего рода строительного магната, сути дела это не меняло. Была у нас одна проблема. Последняя, так сказать. И сегодня она должна была решиться.

И решится! Если один женоненавистник не припомнит моему супругу его рыцарский выпад. Защитил честь дамы, так сказать. Ничего теперь не скажешь…

Подала руку и молча с хмурой миной поплелась за мужем.

В зале нас уже ждал довольный жизнью Муромский. Он специально приехал к нам, чтобы оказать содействие. Саша широко улыбался ровно до того момента, пока не увидел нас.

Его брови взлетели вверх, а глаза насмешливо блеснули.

– Ну что ещё стряслось? Давайте, Красовские-Бревна, признавайтесь.

Мы переглянулись и насупились. Смысл был сейчас что-то объяснять?

Спустя пару мгновений двери распахнулись и в зал вошёл явно облегчившийся судья. Конечно же, тот самый!

Я едва не застонала от досады. Ну бывают же такие совпадения! Ткнула пальцем Красовского, но тот и сам все прекрасно видел.

Заседание началось. Сначала зачитали преамбулу, показания и приговор, на основании которого мы все здесь собрались.

Бросала короткие взгляды на судью, пытаясь уловить его настроение. Без фингала – и на том спасибо.

Прикусила губу от волнения. Слава сжал мою руку. Саша вещал и отвечал на вопросы.

Никаких новостей или чего-то неожиданного. Все четко и по плану. Мужчина в мантии на удивление спокоен и беспристрастен.

Но мне ли не знать, как внешность может быть обманчива? Ведь именно из-за моей тупости мы здесь и оказались.

– Суд удаляется в совещательную комнату.

Голос помощника звучит буднично, а грузный судья кое-как поднимается и уходит.

Нас на заседании было человек десять, но сейчас осталось трое: я, Слава и Муромский. Закрываю глаза и сползаю по спинке деревянной скамьи.

– Это конец! Ну почему я была такой дурой? Где были мои мозги?!

Чувствую, как на мои голые колени опускаются тёплые мужские ладони. Приоткрываю лицо и вижу улыбающегося Славу.

– Ань, давай начнём с того, что это все давным-давно история. Сейчас передо мной самая замечательная молодая женщина на свете. У тебя свой супербизнес, несколько масштабных рекламных площадок. «БРОБревно» – серьёзный российский бренд, который вот-вот получит мировое признание.

Круглыми от удивления глазами уставилась на него. Как-то не верилось, что все это я. Он продолжил:

– Ты перевезла огромный бизнес и всех его работников в собственный посёлок. Ты хоть понимаешь, каково это – стоять у начал градообразующего предприятия? А дом наш? Он произведение современного искусства!

Муромский тоже включился в поток лести:

– А крестница моя? Этот маленький бесёнок с детства набрался наивности и отчаянности мамочки, но это не умаляет ее достоинств.

Я лишь фыркнула:

– У нас самая замечательная дочь на свете! Даже тетя Маша с этим не спорит. Хотя она теперь вообще мало с чем спорит, после того как Слава ей отомстил.

Ну как отомстил: закодировал дядю Ваню. Женщина сначала радовалась, а теперь бесится: самогон-то он дома варил и под контролем прибухивал, а теперь гонял по самым далеким водоемам. Рыбаком профессиональным заделался.

Слава усмехнулся, а Муромский добавил:

– Тамара Львовна, опять же, о тебе с теплотой вспоминает. Ну, точнее, просто вспоминает.

Сашка улыбнулся, а я закатила глаза. Новая правительница «Элитстроя» руководила, как Сталин: умно, жестко, бескомпромиссно. И все так же меня недолюбливала.

А я… А я ей подарила корону с имитацией соболя и скипетр на последний Новый год. По почте отправила. Ручка у скипетра съёмная, и там прятались…

Там пряталось то, что Тамара Львовна наблюдала, врываясь в кабинеты без предупреждения. Кокушки, так сказать.

Поэтому вряд ли женщина могла говорить обо мне как-то иначе, чем с холодной вежливостью. Ведь с новым «Элитстроем» мы являлись партнерами. И сотрудничали довольно плотно.

– Так, хватит лить мне мёд в уши, а то возгоржусь. Вы тоже хороши. Все мы молодцы. Но сути дела это не меняет. Моя глупость вкупе с кулаком Славы сейчас может нам дорого обойтись. Ведь оборудование «Кедрового» мы таки присвоили и перевезли на новое место.