Заказ на заказчицу

Олег сбежал по лестнице и выскочил во двор, огляделся, однако почти ничего не увидел – сознание лишь отметило, что непосредственной опасности нет. То есть не мчится, завывая, милицейская машина и никто не собирается палить в него из автомата или пистолета. Олег быстрым шагом отправился к оставленному возле соседнего дома автомобилю. Голова гудит. И – шишка. Внушительная. Плюхнувшись на сиденье, он вновь огляделся. Надо успокоиться и окончательно прийти в себя. Никто его не преследует, никто не гонится за ним, и он может преспокойно завести двигатель и уехать отсюда подальше.

Но, может быть, сейчас нужно не драпать сломя голову, а подумать, не оставил ли он следов, не сморозил ли какой-нибудь глупости. Если этот тип подохнет… Да если даже и не подохнет, то всё равно это уже не просто квартирная кража, а нечто гораздо более серьёзное. Конечно, этот козёл не является хозяином квартиры или кем-то в том же роде, но тем не менее… Да, накладочка вышла. В прямом смысле этого слова накладочка. Вот и цена всем гарантиям, которые дал Дима. Отправил его на грабёж с убийством. И самого чуть не укокошили – чудом жив остался. Тварь! Ну погоди, Дима!

Интересно, скоро ли обнаружат труп? Закрыл он дверь, когда выходил, или нет? И что для него лучше? Чтобы умер этот козлина? Или, напротив, чтобы жив остался? Олег вынул из кармана деньги и пересчитал. Семнадцать четыреста. Совсем неплохо. За такие деньги горбатиться и горбатиться. Правильнее сказать, за такие деньги ему прогибаться и прогибаться. Перед такими козлами, как Гена. Тварь ещё та.

Ехать надо. Спустя две минуты навстречу ему попалась машина «скорой помощи» с включённой сиреной. Олег развернулся на ближайшем перекрёстке и поехал в обратном направлении. Оставив машину в квартале от дома с трупом в квартире под номером семнадцать, он пошёл дальше пешком. Возле подъезда «неотложки» не было. Тьфу! Олег хотел повернуться и уйти, на этот раз навсегда, как вновь услышал завывания сирены. А вот и она, «скорая». И спешит она как раз к тому воришке, который сначала тыкал пальцами в глаза Олегу, а потом сам схлопотал по кумполу. Крепко схлопотал: Олег до сих пор, кажется, слышал треск проламываемого черепа.

Минут через пять подъехала милицейская машина – «уазик», затем ещё одна – «пятёрка» с проблесковым спецмаячком на крыше. Пострадавшего вынесли на носилках и погрузили в «скорую помощь». Около подъезда собрался народ, человек десять или больше. «Скорая» уехала, а люди не расходились. Олег приблизился к ним, чтобы послушать, что говорят.

– Если называет фамилию, значит, его знакомый, – говорил мужчина в майке и бейсболке козырьком назад.

– Да подельник его, поди, – отозвалась женщина пожилых лет с двухлетней девочкой на руках. – Не поделили, наверно, старухины трусы.

– А какая фамилия? – спросил кто-то.

– Да не говорят они, – ответила женщина с девочкой.

– Найдут. Если фамилию назвал – найдут, – заверил мужчина в бейсболке.

***

Толян опоздал на встречу. Опоздал на целых три часа, однако, не обнаружив возле метро Юрца, был просто взбешён. Значит, Юрец не дождался его и ушёл на дело один. Значит, он один возьмёт квартиру и все деньги заберёт себе. А потом будет угощать его, Толяна, будет как барин отстёгивать на пропой и смотреть из-под полуопущенных ресниц.

Дом и улица ему известны, а вот номер квартиры – нет. Но всё равно надо ехать, возможно, они встретятся возле дома того. Может быть, Юрец ещё не совался вквартиру и ходит кругами, так как тип он осторожный и трусоватый.

И Толян устремился в Марьино. Его трясло от нетерпения и мучили дурные предчувствия, а население метрополитеновское бесило его тупой своей медлительностью и неповоротливостью. От станции метро он побежал пешком, ибо ждать автобуса сил не было.

Толян три раза обежал дом кругом, и Юрца нигде не обнаружил. Следовательно, он или в квартире сейчас, или же сделал дело и уже отоваривается где-нибудь поблизости. Вот скотина-то! А может, уже и нажрался, сволота. Надо же было так проспать! А всё из-за этой костлявой шалавы. Притащила какую-то водярищу политурного типа, которую потом пили всю ночь и от которой утром стало жутко тошнить. Надо было, конечно, прорыгаться, но Толян совершил ошибку, переборов тошноту и бухнувшись спать с этой гремучей смесью в желудке. Пожалел он веркину отраву – бухло всё-таки – в унитаз срыгивать. Пожалел – вот и поплатился.

Из первого подъезда быстро вышел, почти выбежал, здоровый парень взмыленного вида и огляделся по сторонам. Одной рукой он придерживал чёрную сумку, висевшую у него через плечо, а второй ощупывал голову, то и дело поглядывая на свою ладонь. Когда парень ушёл, Толян поймал себя на том, что гораздо больше внимания он стал уделять именно первому подъезду. Сидел на скамейке у дома напротив и следил за первым подъездом, посматривая периодически и на остальные.