Заказное убийство Сталина. Как «залечили» Вождя

Истина требует признать, что применение Соединенными Штатами Америки атомной бомбы было не актом варварства, не проявлением органической порочности американской системы, а суровой исторической закономерностью. Будучи изобретенной и сконструированной атомная бомба не могла быть не применена , как не могло быть не применено любое оружие прежних времен. И в доядерную эпоху правозащитники регулярно требовали запретить многие виды оружия: морские и противопехотные мины, пулеметы, различные типы боеприпасов и т. д. Однако, как только у того или иного правительства возникало сомнение, что потенциальный противник оснащает «варварским оружием» свою армию, все человеколюбивые императивы тут же забывались, и «варварское оружие» штамповалось натурально по-стахановски. Атомного оружия это касается тем более, что благодаря применению в 1945 году оно в последующие 40 лет стало главным сдерживающим фактором в международной политике.

Скорее всего как Сталину не удалось обмануть американцев относительно перерождения СССР, так и американцам не удалось ввести Сталина в заблуждение по части возможного нападения Америки на Россию. Верно оценив международную обстановку, Сталин решительно и смело демобилизовал армию и сосредоточил ресурсы страны на восстановлении народного хозяйства.

Однако теперь Союзу Советских Социалистических Республик, по замыслу Сталина, предстояло превратиться в совсем иное, чем прежде, государство.

После коммунизма

Здесь надо уточнить, что высказывания Ленина, направленные против национальной государственности, объяснялись, конечно, не ненавистью Ильича к родине, а его верой в необходимость мировой революции и пониманием того, что построить общество нового типа можно только в условиях всемирной коммуны.

Существует расхожее заблуждение, что Сталин придерживался иной точки зрения. «Сталин со своей религией построения социализма в одной стране», – так говорил о нем Л.Д. Троцкий. Это неверно. Сталин никогда не был сторонником построения социализма в одной стране. Он в отличие от Троцкого действительно считал, что необходимо начать строить социализм , не дожидаясь мировой революции, однако то, что его можно таким образом построить , Сталин никогда не утверждал.

Даже на одной шестой части суши не может существовать полностью изолированного, самодостаточного и свободного от необходимости взаимодействовать с внешним миром экономического пространства. В современном мире границы не должны являться препятствием для получения экономической выгоды. Государство, установившее такие границы, рано или поздно обречено на гибель.

Сторонники «чистого социализма» опровергают это утверждение фактами быстрой регенерации советской экономики, которая была успешно восстановлена в условиях изоляции после революции и войны. Однако восстановление экономики – это все-таки развитие «вширь», развитие экстенсивное, количественное, при котором главным образом производятся основные фонды и средства производства. Такая экономика действительно может находиться в относительной изоляции и регулироваться распределением по плану.

Между тем за всяким восстановлением должен последовать качественный рост экономики, ее интенсификация, знаменуемая развитием «вглубь». Этот период характеризуется уже преимущественным производством продуктов потребления и регулируется торговлей на основе рынка, а торговля и изоляция, торговля и административно-командная система – это огонь и вода.

Элементарный пример. Построили, скажем, в Советском Союзе в короткий срок 1000 предприятий для производства средств производства, которые, в свою очередь, «произвели» 2000 предприятий для производства предметов потребления. Куда в условиях изоляции девать первую 1000 предприятий? Они ведь больше не нужны, достаточно оставить 50 для обеспечения текущей модернизации! Единственное решение – выход на новые рынки и включение в капиталистическую конкурентную борьбу. Альтернатива этому только одна – депрессия, загнивание и развал.

Да, вполне реально в советской экономике был послереволюционный и послевоенный рывок. Однако движение страны при этом напоминало лыжника, летящего с трамплина, который, поднявшись в воздух, мчится вперед очень быстро, однако через несколько секунд уже опустится на землю, а дальше – забор.

Можно утверждать, что советская экономика подошла к периоду насыщения, ощутив потребность в выходе на внешние рынки и во внутренней либерализации уже в 1940 году, и только подчиняясь суровой необходимости, диктуемой нуждами войны, Сталин вновь повернул к мобилизации и жесткому административному регулированию. Не будь войны, сам Сталин неизбежно явился бы автором рыночных реформ в СССР.