Заказуха

Они выбрались из подземного перехода на Невский и двинулись по направлению к Адмиралтейству, читая по дороге вывески на иностранных языках и разглядывая витрины магазинов. От разнообразия увиденных продуктов у Скокова засосало под ложечкой. Вскоре на пути попался «обменник», у кассы которого Валентин небрежным движением вытащил из заднего кармана брюк пачку долларов, чем окончательно добил своих спутниц. Надежда перестала язвить и смотрела на мужа с нескрываемым интересом.

– Может, в Гостиный Двор вернемся. Там сейчас предпраздничная распродажа, – предложила она.

– В Гостиный так в Гостиный. Я там уже несколько лет не был, – легко согласился Скоков.

К тому времени стемнело, и зажглось уличное освещение. Стоял легкий морозец. Хрустящие в кармане деньги пробудили в Валентине давно забытое чувство уверенности, а также способность воспринимать красоту окружающей жизни.

В этот миг он забыл и о бомже, и о предстоящей ему секретной, работе. Валентин подумал, что будоражащие его воображение деньги получены им за добросовестный труд на заводе, и он, свободный и независимый человек, привычно прогуливается с близкими ему людьми по улицам любимого города. Установленная напротив входа в универмаг огромная ель, расцвеченная флажками и светящимися лампочками, лишь добавляла торжественности происходящему.

В магазине Скоков, удовлетворявший свои скромные потребности в ближайших к дому ларьках, от обилия товаров и света несколько растерялся и занервничал.

– Мать честная! Да тут ведь все в натуральном виде, – не веря своим глазам, воскликнул он. – Я думал, это только в рекламе голову морочат.

– Папуля, ты просто в лесу от жизни отстал, – улыбаясь его словам, сказала старшая дочь. – Некоторые всем этим еще и пользуются, даже у нас в школе.

– Я ведь тебе не случайно твердила, что с твоего прославленного завода бежать нужно и в любой частной фирме устраиваться, хоть полы мыть. Тогда бы ты от всего этого дар речи не терял, – добавила Надежда. – У тебя эта работа постоянная?

– Не знаю, как справлюсь, – погрустнев, ответил Скоков.

После длительного хождения по отделам и многочисленных примерок старшей дочери Лене купили на выпускной вечер импортный костюм и туфли, а младшей зимнюю куртку и платье. Надежде долго выбирали сапоги. Не привыкшая к дорогим подаркам, она остановилась на тех, что подешевле, но Скоков этому воспротивился и силой натянул ей на ноги модные итальянские. Под стать новым сапогам в соседнем отделе подобрали сумку. Жена и дочки сияли от щедрых подарков, чмокали его в обе щеки и тянули в мужскую секцию.

– Мне ничего не нужно, у меня все есть, – отбивался Валентин. – Я бы лучше что-нибудь мясного поел. Пойдемте в кафе, – предложил он.

Все, возбужденные, высыпали на улицу. Неподалеку от Гостиного они завернули в кафе «Минутка» и расположились за столиком, заказав по стакану «колы» и длинному французскому батону, начиненному овощами и мясом. Скоков быстро, как удав, заглотил свой батон и с виноватым видом сходил за вторым.

В довершение сказочного вечера, уже в метро, он одарил дочек импортным эскимо, а Надежду букетом цветов. Три гвоздики сразили ее наповал, и она заговорила о возвращении домой. Однако это испугало Скокова, и он, сославшись на занятость, попросил повременить с переездом. Надежда отнеслась к его просьбе с пониманием.

Вернувшись домой, Скоков собрал имевшиеся в доме детективы и принялся их штудировать, обращая особое внимание на технику описываемых убийств и действия сыщиков. «Хорошо бы его, конечно, радиоуправляемым взрывным устройством грохнуть, – подумал он, дочитав очередной рассказ. – Только с кого я тогда вторую часть получу?» Неожиданно ему вспомнился чудесно проведенный вечер. «Эх, знала бы Надя, что мне за секретная работа предстоит. У нее бы этот батон в горле застрял. А впрочем, другие глотают, не давятся. Наверное, это дело привычки и вкуса», – успокоил он себя и с этими мыслями заснул, прижимая к груди томик Андрея Кивинова.

Все последующие дни Скоков занимался важной подготовительной работой. Он наведался в цех к Михалычу и выпросил у того пистолет и нож. Михалыч немного посомневался, но все же оружие дал, предупредив, чтобы имя его не упоминали даже под пытками. На рынке у кавказских «беженцев» он купил по доллару за штуку десять мелкокалиберных патронов, один из которых израсходовал ночью в Гавани при обстреле оружия.

Из всего усвоенного из книг Скоков сделал для себя основной вывод: «Главное, иметь железное алиби, тогда ничего не докажут». После этого все его мысли были заняты обдумыванием беспроигрышного варианта.