Захочешь жить, штаны снимешь... (СИ)

Хотя, на всё про всё, надо какое-то время, а шум лайнера до моего слуха уже не доходил.

Огромные перекатывающиеся валы волн уносили и уносили меня в пучину штормового океана.

Одежда на мне быстро набрякла от солённой морской воды и становилось всё тяжелее выносить своё тело на следующий гребень в высоту в солидную многоэтажку.

Первым делом я избавился от туфель, но это мало помогло, и я стал стаскивать с себя куртку, свитер, брюки и даже рубашку с майкой.

Оставшись в одних трусах и носках, я отдался на волю стихии, все помыслы свои и силы сосредотачивая только на том, как взобраться на новую волну и вовремя успевать набирать в лёгкие воздух, чтобы всё же не захлебнуться.

Не знаю, может быть морское буйство стало утихать, а возможно я попал в полосу, где несколько шторм отступил, но волны стали ласковыми, без хлёстких ударов и плавно покатили меня в неизвестность.

На последнем я бы не стал сильно настаивать, понимая, что, если в скором времени не подоспеют спасатели, шансы мои уцелеть будут равняться нулю.

Я потерял полное представление, сколько времени нахожусь в плену морского царства, не имея понятия, куда меня несёт и, когда прекратит свой бег, сыгравшая со мной под занавес житухи в азартную игру судьбинушка.

Все мои мышцы сковала жуткая усталость, глаза непроизвольно сомкнулись, и я заставил себя лечь на спину и погрузиться в сомнамбулическое состояние.

Даже находясь в своём паническом положении, краешком мысли всё же коснулся других людей, оказавшихся по странному стечению обстоятельств, в той же чрезвычайной обстановке, что и я.

Мои слёзы от бессилия смешивались с солёной морской водой - жалко было до безумия Митяя.

Кто его знает, возможно он к этому времени давно уже пошёл ко дну, как, впрочем, и Татьяна с Толиком, и только я жалко цепляюсь за последний шанс уцелеть в этой жизни.

Даже сейчас я не мог себе ответить, а нужна ли мне эта жизнь и, что меня в ней ещё влечёт... - нет у меня семьи, работы, дома и даже настоящих друзей нет.

Вот, Митька мог бы стать тем другом, с кем, как говорится, можно идти в разведку, но, где тот Митька и, где скоро буду я?

Сквозь дремотное состояние всё же для себя отметил, что волны окончательно потеряли свою прежнюю силу и плавно покачивали моё постепенно коченеющее тело.

Вдруг я почувствовал, как одна из моих пяток коснулась чего-то твёрдого.

Я даже боялся поверить в подобное чудо, но вот и мои обе ноги прикоснулись пятками до дна, и я заставил себя перевернуться на живот и попробовать встать.

Сил на это у меня не хватило, и я опять рухнул на воду, но до меня дошло, что глубина моря здесь достигает едва до колена.

Следом за прибоем, а точнее, вместе с ним я стал медленно грести ногами и руками к невидимому в темноте, но столь манящему спасительному берегу.

При очередной лёгкой волне мой живот почувствовал колючий песок, а следом моё лицо уткнулось в береговую кромку.

С трудом перевернулся на спину и, толкаясь пятками и локтями, помогая себе каждой клеточкой тела, поднялся на пологий берег и окончательно выбившись из сил, потерял сознание.

Конец первой части.

Часть вторая

Остров

Глава 1

Куда это я попал?

Очнулся я не от ярких лучей солнца, падавших на обнажённое тело, не от лёгкого бриза, обдувавшего стягиваемое морской солью лицо и не от плещущихся у моих ног волн, из забытья вырвал резкий свист, от которого у меня зазвенело в ушах.

Не открывая глаз, я прислушался к окружающему миру и быстро восстановил в голове, произошедшее со мной накануне.

Да, по странному стечению обстоятельств, я остался жив и нахожусь на том же месте, куда выбрался из чуть не похоронившего меня моря, а точнее, куда меня ночью, выкинули волны.

Понятное дело, своему спасению я не был обязан корабельной спасательной бригаде, ни другим каким-либо людям, я должен был благодарить только свою судьбу и, конечно же, самого себя, боровшегося до конца с морской стихией, что, и позволило волей проведения попасть на этот неизвестный пока для меня берег.

Ладно, понятно, что я остался жив, но надо ведь теперь ещё и выживать.

Первым делом попробовал открыть глаза, но от обильной соли, выступившей на лице, стянувшей кожу и засохшей под действием лучей солнца, сделать это было весьма затруднительно.

Поднял к голове отяжелевшую руку и провёл ото лба до подбородка.

После этого постарался сесть и не смог, в мою грудь было направлено остриё копья.

Это выяснилось чуть позже, когда я резко распахнул ресницы.

Я лежал ничком и смотрел во все глаза на обладателя этого странного для нашего времени оружия.

Это был смуглый юноша среднего роста, на шею которого беспорядочной гривой спускались густые светлые с изрядной рыжиной волосы, тело его от плеч до колен скрывала шкура какого-то серого зверя.

Я повёл глазами по сторонам и увидел ещё двоих парней с копьями наготове, видом и одеяниями очень напоминающие первого, который пригвоздил меня к земле.

Ни тогда, ни позже я не мог восстановить те ассоциации, какие в тот момент родились в моей одурманенной всеми последними событиями голове.