Заходер и все-все-все…

Маленький зеленый городок в средней полосе России. Здесь строят новую школу.

Погожий августовский день. Солнце ярко освещает кумачовый лозунг на воротах забора, окружающего новостройку.

«Сдадим школу к началу учебного года».

Очевидно, строительство идет полным ходом и близится к завершению: из-за ограды несутся гулкие металлические удары, словно работает целая бригада кровельщиков (…)

Странно только, что на стройке не видно ни одного человека. А удары все ближе и ближе, и, наконец, мы видим источник этого могучего индустриального грохота.

Четверо строителей с азартом играют в домино. Столом им служит лист кровельного железа, положенный на четыре бочки из-под горючего. Грохочут удары.

Есть и шутливая песенка.

Может летчика в полете
Гирокомпас заменить,
Могут грузчики в работе
Механизмы применить,
Землекопу на подмогу
Экскаватор могут дать,
А бедняге педагогу
Даже нечего и ждать:
Ни приборы, ни машины
Не помогут, не спасут,
Вот поэтому мужчины,
Настоящие мужчины,
В педагоги не идут!
Есть свисток у постового,
У танкиста есть броня.
Шлем пожарника лихого
Защищает от огня, —
Лишь учителю по штату
Не положено пока
Ни штыка, ни автомата,
Ни на вредность молока.

Несомненная одаренность Эдика, яркая индивидуальность, легкость его молодого таланта вызывали у Бориса желание развивать его литературный вкус, а Эдик легко и радостно впитывал новые знания. (По образованию он был «технарь».) Мне кажется, что и Эдик своей буйной фантазией приносил пользу учителю, давая ему пищу для размышлений.

«Эдик — вроде шумовой машины. Среди его идей попадаются иногда и стоящие», — так говорил Борис Владимирович.

Из этого «шума» можно было извлечь интересную мысль, которая побуждала к совместному творчеству. Они писали для кино, вели на радио передачу «Юмор в коротких штанишках», затевали какую-то повесть. Работалось им весело и легко. Борис с удовольствием редактировал стихи Эдика. Загляните в главу «Переделкино (1964 год)». Перечень предстоящих работ на февраль месяц. Пункт 5-й. Стихи для Э. У — отредактировать. Одно из самых ранних и известных стихотворений «Если был бы я девчонкой» — ударная концовка в нем принадлежит Заходеру. Я неоднократно наблюдала, как — подобно художнику, который одним мазком доводит картину ученика до совершенства, — Борис одним словом менял смысл стихотворения.

Вскоре Эдик развелся с женой, купил половину дома неподалеку от нас, женился вторично.

Помню, как-то летним вечером мы вчетвером засиделись у нас на террасе. Поздно ночью вышли их проводить и обнаружили, что все четыре колеса машины гостей проколоты. Сроду у нас такого не бывало, место наше тихое. Сначала растерялись. Что делать? Эдик вспомнил, что у него на даче есть старые колеса.

Борис, несмотря на позднее время, завел нашу машину, и они с Эдиком уехали, а мы с Леной как примерные жены готовили инструменты для смены колес. Дружно переобули машину. Пострадавшие лишь к утру добрались домой, да и мы улеглись спать не раньше. Когда отдали колеса в починку, обнаружили в них множественные ранения, словно их убивали. Впоследствии, анализируя происшествие, мы вычислили «убийцу» колес. Накануне Эдик заехал к нам со своим породистым щенком и поставил машину напротив ворот одного соседа, который не одобрял подобных поступков. Мало этого — щенок, по своей малообразованности, посмел присесть возле этих самых ворот и оставить о себе память. Сама история, возможно, не так уж интересна, но она говорит о нашей дружбе.

Сотрудничество продолжалось.

Каждая из сторон обладала определенным даром. Заходер блестяще владел словом, но был слабее в выдумке сюжетов.

Мысли именно об этом я нашла в его рабочей тетрадке: