Заходерзости

Однажды я шел из Дувра в Кале —
Дорога, поверьте, была нелегка, —
И у синего моря, на голой скале
Я встретил Грустного Моряка.

Он руки ломал, и волосы рвал,

И печальны, печальны были слова
Песни, которую он напевал,
А песня
Была такова:

«Я один — капитан, и гардемарин,

И штурман брига „Нырок“.
Я его рулевой, и боцман лихой,
И четверка гребцов, и кок…»

И бедняга все рвал остатки волос

Изо всех своих старческих сил,
И взглядом просил:
«Ну, задай мне вопрос!»
Так что я его прямо спросил:

— Извини, старина, — сказал я ему, —

Я тоже отчасти моряк,
И как раз потому я никак не пойму,
Не пойму я, как это так:

Ты один — капитан, и гардемарин,

И штурман брига «Нырок».
Ты его рулевой, и боцман лихой,
И четверка гребцов, и кок???

И тогда старикан штаны подтянул

(Подтянул, как бывалый матрос!),
Он чихнул, он икнул,
Он глубоко вздохнул:
— Ну, так слушай, — он произнес.

— По морям, по волнам —

Нынче здесь, завтра там, —
Так мы шли на бриге «Нырок».
Мы брасопили реи как можно быстрее,
Но скажи — какой в этом прок?

Мы держали на запад (и на восток)

От острова Тенериф,
Но какой тебе прок держать на восток,
Если рок тебя бросил на риф?..

Кто глотал волну — тот пошел ко дну…

А было нас семьдесят шесть!
Мы спустили все гички,
Но на перекличке
Только десять ответили: «Есть!»

Есть хотел капитан, и гардемарин,

И штурман брига «Нырок»,
Есть хотел рулевой, и боцман лихой,
И четверка гребцов, и кок.

Нет хуже беды, чем сидеть без еды.

Но моряк моряку — друг и брат.
И, чтобы выручить всех из беды —
Каждый жизнью пожертвовать рад!

И первым штурман попал в котел

(Он всегда нам прокладывал путь!),
А следом за ним капитан пошел
(Он был недоварен. Чуть-чуть).

А там — рулевой и боцман лихой,

(Кстати — сущая был свинья);
И, в конце концов, четверку гребцов
Мы докушали — кок и я.

Да, с коком остались мы наедине

И стали держать совет:
Кому из нас — ему или мне,
Другу пойти на обед…

Кок сказал: «Я правды скрыть не могу,

Хоть хвастаться не люблю,
Я могу из тебя приготовить рагу —
Не стыдно подать королю!

Ты думаешь, суп сварить нехитро?

Это тонкое дело — стряпня!
А профан понапрасну загубит добро,
Точнее сказать, меня».

Обидных слов я стерпеть не мог,

И я веслом его — кок!

Так хвастливый кок мне попал на зубок,

И с тех пор я, увы, одинок!

С тех пор я не ем (и почти не пью),

И печаль терзает душу мою,
И никто мне не верит, когда я пою
Правдивую песню
Свою:

«Я один — капитан, и гардемарин,

И штурман брига „Нырок“.
Я его рулевой, и боцман лихой,
И четверка гребцов, и кок…»

ПРИТЧА