Захваченная грешником (ЛП)

Сожаление наполняет мою грудь, что я не обнимала ее дольше, когда видела в последний раз. Мне не следовало так быстро отстраняться.

Рука Николаса скользит вверх и вниз по моей спине, прежде чем я крепче прижимаюсь к его боку.

Я черпаю в нем свои силы и, открыв глаза, поднимаю подбородок и смотрю, как опускают гробы и наших родителей укладывают в место их последнего упокоения. Рядом друг с другом, как и должно быть.

Мои губы приоткрываются, и я делаю дрожащий вдох.

— Когда придет наше время, обещай, что мы встретим смерть вместе. Как и наши родители.

— Я обещаю, — бормочет Николас. — Место твоего последнего упокоения будет в моих объятиях.

Я прижимаюсь к Николасу, моей силе, моей жизни, моей причине дышать, и когда церемония заканчивается и люди медленно уходят, мы продолжаем стоять у могил, прощаясь.

Усталость давит тонной на мои мышцы, когда я смотрю на Афину и Бэзила.

— У меня нет сил на поминки.

Он проходит в особняке Статулис, который был приведен в порядок после нападения.

— Значит, нас двое, — бормочет Афина, прежде чем испустить вздох.

Николас поворачивается, чтобы поискать Андреаса, и поскольку он стоит у внедорожника на костылях, мы направляемся к нему.

— Это была хорошая церемония, — говорит Андреас, когда мы подходим к нему.

— Ты будешь представлять нас на поминках? Женщины устали, — спрашивает Николас своего друга.

— Конечно. — Он наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку, за что получает свирепый взгляд от Николаса. — Отдохни немного.

Пока Андреас забирается на заднее сиденье внедорожника, чтобы направиться к особняку, Николас обращается к Афине:

— Следуй за нами в пентхаус. Мы не пойдем на поминки.

Она благодарно улыбается своему брату.

Нас будет только четверо: Афина, Бэзил, Николас и я. Как и должно быть. Никто другой не сможет полностью осознать потерю, которую мы понесли.

Как только мы добираемся до пентхауса, я готовлю для нас кофе и, свернувшись калачиком на диване, потягиваю напиток маленькими глотками, радуясь, что мне не нужно общаться со всеми незнакомцами, пришедшими на похороны.

Я смотрю на свою семью, которую три месяца назад я совсем не знала.

Теперь они — мой мир.

Глава 46

НИКОЛАС

Месяц спустя…

Теперь, когда Тереза закончила университет, эту женщину не остановить. Она уже написала один сценарий и только что приступила к другому.

— Я несчастен, — жалуюсь я, хмуро глядя на ноутбук у нее на коленях. В течение всего полета она не переставала печатать на этой чертовой штуковине.

— Почему? — бормочет она, слишком погруженная в свою работу, чтобы даже поднять взгляд.

— Тереза! — Я срываюсь.

— Что? — От удивления она переводит взгляд на меня. — Мы приземляемся?

— Женщина, ты слышала хоть слово из того, что я сказал?

Она моргает, глядя на меня.

— Я. Не. Счастлив, — произношу я для нее по буквам.

На ее лице отражается замешательство.

— Почему?

Я бросаю на устройство убийственный взгляд, затем приказываю:

— Прекрати работать и удели мне внимание.

Смех срывается с ее губ, затем она осмеливается покачать головой.

— Я почти закончила с этой сценой. — Она вытягивает шею, чтобы выглянуть в окно, как будто она сможет увидеть, где, блять, мы находимся.

С недоверчивым выражением на лице я наблюдаю, как маленькая шалунья снова начинает печатать.

С меня хватит.

Вскакивая со своего места, я хватаю ноутбук с ее колен, закрываю чертову штуковину и бросаю ее на стол. Кладя руки на подлокотники по обе стороны от нее, я наклоняюсь и загоняю ее в угол мрачным взглядом.

— Ты уделишь мне внимание. Прямо сейчас.

— Уверен, босс? — она дразнит меня, в ее глазах нет ни капли страха.

— Я профинансирую твой первый фильм, — начинаю я переговоры.

Бровь Тесс приподнимается.

— И что я должна сделать взамен?

Я опускаю взгляд на синие яйца, спрятанные за тканью брюк моего костюма.

— Разве это, блять, не очевидно? — Выпрямляясь, я расстегиваю ремень и, потянув молнию вниз, освобождаю свой ноющий член.

Тесс облизывает губы, ее глаза наполняются желанием.

— На какие финансы мы рассчитываем? Будет ли предел тому, сколько мне разрешено потратить?

— Зависит от того, насколько хорош минет, детка, — бормочу я, мой голос хриплый от вожделения.

Ее пальцы обхватывают основание, и она гладит меня один раз.

— Тогда мне придется выложиться по полной.

Господи, так приятно чувствовать ее руку на себе.

— И еще кое-что, — бормочу я. Как и при нашей первой встрече, эта женщина все еще сводит меня с ума. Неважно, сколько раз я теряюсь в ее теле, этого никогда не бывает достаточно. Мой голод по ней ненасытен.

Тесс наклоняется вперед на своем сиденье, высовывает язык и слизывает бисеринки предварительной спермы. Ее пальцы крепче сжимают меня, а губы смыкаются вокруг ноющей головки.

Моя голова откидывается назад, мои глаза закрываются, когда ее тепло обволакивает меня, заставляя мурашки распространяться по моей коже.