Захваченная инопланетным воином (ЛП)

Я хмурюсь, когда одеяло исчезает, и надо мной появляется лицо Вивиан.

— Послушай, прости меня за то, что я сказала, — говорит она. Она не вдается в подробности, но мы обе знаем, какое оскорбление она имеет в виду.

«Неудивительно, что Элли пользовалась у них такой популярностью. Она была бы обедом с добавкой».

— Ты серьезно? — спрашиваю я.

— Да. Ты ничего мне не сделала, а я сорвалась. Когда я чувствую угрозу или испытываю сильный стресс, я говорю вещи, которые не имею в виду. Я не горжусь этим. Хотела бы я быть той, кто сразу же начал бы придумывать план, как Невада, Иви или Чарли. Или даже той, кто начал бы заводить друзей, как ты. Вместо этого я превращаюсь в худшую версию самой себя.

— Почему? — с любопытством спрашиваю я. — Ты великолепна, и ты это знаешь. Зачем тебе нужно унижать других людей?

Она вздыхает, подталкивает мои ноги и садится на меха.

— Не знаю. Дома я работала моделью купальников, и за последние несколько лет… думаю, я позволила давлению взять надо мной верх. Я изо всех сил старалась выглядеть вот так, и в одно мгновение моя карьера рухнула. — Она снова вздыхает, выражение ее лица удрученное. — Я не думаю, что мы выберемся отсюда, Элли. Думаю, мы застряли тут. А единственное мое умение — позировать на пляже.

Ого, кто бы мог подумать, что кто-то вроде Вивиан может быть настолько неуверенным в себе?

— Знаешь, всю свою жизнь я считала, что у таких людей, как ты, нет настоящих проблем, — признаюсь я, и Вивиан открывает рот, прежде чем рассмеяться. — Знаю, это дерьмовое предположение. Но я была так поглощена своей собственной неуверенностью, что решила, что я единственная, кто так себя чувствует.

Вивиан вздыхает.

— У нас у всех что-то есть. — Она встает на ноги. — Пойду помогу на кухне. Или в палатке для готовки, или еще где, — ее губы кривятся. — Никогда не думала, что скажу такое. Но я думаю, что вполне могу быть полезна здесь, так как кто знает, сможем ли мы в конечном итоге вообще выбрать отсюда.

Я улыбаюсь.

— С таким решительным настроем как у Невады? Держу пари на свою задницу, что космический корабль покинет эту планету.

Вивиан поднимает бровь, поднимаясь на ноги.

— Космический корабль может и улетит, но будешь ли ты на нем?

Я вздыхаю, снова сворачиваясь калачиком в мехах.

— Не знаю. Думаю, это зависит от того, хочет ли меня Терекс.

Вивиан качает головой, словно она разочарована.

— Может, он ждет, когда ТЫ скажешь ему, что хочешь его.

С этими словами она поворачивается и выходит из кради.

***

В конце концов, Вивиан устает от того, что я валяюсь без дела, и грозит облить меня водой из ручья, если я не подниму свою задницу из постели.

Я слоняюсь по лагерю, как лунатик, прекрасно осознавая, что меня преследуют шепотки. К настоящему времени, вероятно, все уже знают, что произошло, но я слишком подавлена, чтобы беспокоиться о сплетнях.

Я нахожу Рани, играющую с детьми на лугу. Она улыбается при виде меня, и я нервно выдыхаю. Я и не подозревала, как дорожу нашей дружбой.

Она что-то шепчет детям, и они смеются, и разбегаются, начиная игру с разноцветными камушками.

— Элли, — говорит она, — как ты?

Я улыбаюсь, но улыбка быстро сползает с моего лица. К настоящему времени она, вероятно, хорошо осведомлена о том, что произошло между мной и Терексом.

— Я не самый лучший кандидат, — признаю я. — Но мне нужно чем-то заняться. Я хотела бы узнать, можно ли мне вернуться и помогать с детьми?

Ее глаза светятся сочувствием.

— Конечно, можно. Послушай, прости меня за то, что я сказала о Неваде. Я знаю, что она твоя подруга, и не могу себе представить, каково вам всем было, когда вас похитили из дома без предупреждения. Честно говоря, я бы тоже сделала все возможное, чтобы вернуться домой.

— Мне тоже очень жаль. Я не должна была так срываться. Конечно, ты беспокоишься о Ракизе. Я просто защищалась и выместила это на тебе.

Рани кивает, подается вперед и обнимает меня. Я закрываю глаза, сглатывая ком в горле, и отстраняюсь, пытаясь улыбнуться. Судя по выражению лица Рани, моя улыбка вышла не особо.

— Может тебе чем-то помочь? — мягко спрашивает она, убирая волосы за ухо, и ее золотые ленты отбрасывают солнечных зайчиков.

— Все хорошо, спасибо.

— Знаешь, я знаю Терекса всю свою жизнь и никогда не видела его таким счастливым, как с тобой.

Я смаргиваю слезы.

— Кажется, я все испортила, — говорю я, и она похлопывает меня по плечу.

— Иногда вещи должны ломаться, чтобы их можно было сделать заново более прочными.

Я отвожу взгляд и смотрю, как играют дети. Мони говорила что-то подобное несколько раз, когда я была в ее кради, и ее голос эхом отдается у меня в голове. Эта женщина всегда немного меня пугала тем, как она, словно бы, заглядывает ко мне в душу.

«Ты не сможешь исцелиться без боли. Возможно, это то, что ты не сразу осознаешь, м?»

Она права. Всю свою жизнь я воспринимала себя так, как меня позиционировали мои мама и сестра.