Захваченная инопланетным воином (ЛП)

— Подожди здесь, — говорит Терекс. Он почти сразу возвращается с длинным широким куском ткани и жестом предлагает мне встать.

— Эм.

Его взгляд строгий.

— Я не буду смотреть. Неужели все люди так стесняются своего тела?

Да, если над ними измывались, как надо мной.

— Мы все разные, как и вы.

— Ну, тебе незачем прятать от меня свое тело. Я же сказал тебе, что не буду с тобой совокупляться, пока ты не попросишь.

Он хмурится, словно я сомневаюсь в его чести, и я вздыхаю.

— Терекс…

Его глаза темнеют.

— Мне нравится, как мое имя звучит из твоих губ, крошечная самочка. А теперь вылезай из ванны, пока вода не остыла.

Я делаю глубокий вдох, но он остается верен своему слову и не сводит глаз с моего лица, когда я поднимаюсь на ноги. Он держит ткань перед собой, пока я выхожу, и я заставляю его отвернуться, пока забираю ее у него, завожу под локоть в попытке обернуть вокруг себя, как тогу. Я быстро понимаю, что одной рукой это невозможно, и разочарованно выдыхаю.

— А ты можешь…

Терекс сразу же понимает в чем проблема и помогает мне обернуть ткань вокруг меня. С моих волос капает вода, и он выжимает их над ванной, а затем тянется за другим куском материала, нежно оборачивая мои волосы и удаляя лишнюю воду.

Затем он падает передо мной на колени, и из моего горла вырывается писк.

— Что ты делаешь?

— Вытираю тебя, крошечная самочка. Ты позволишь?

Я вздыхаю, понимая, что не смогу сделать это сама, и я настолько устала, что у меня почти не осталось сил к сопротивлению. Возможно, если я буду думать о нем как о докторе, все будет не так уж плохо.

— Хорошо.

Я не отрываю глаз от стены кради, игнорируя его одобрительное хмыканье. Он быстро и методично похлопывает тканью по моему телу, в то же время держа ее в основном обернутой вокруг меня. Он начинает с моих ног и продвигается вверх, стараясь высушить внутреннюю сторону моих бедер. Я вздрагиваю, когда ткань скользит по моей натертой коже.

— Я знаю, Элли. У меня есть еще мазь, но сейчас мы должны убедиться, что кожа сухая.

К тому времени, как он добирается до моей груди, бабочки устраивают вечеринку в моем животе, а мои соски твердеют, проступая сквозь ткань.

Он ругается, низко и грубо, и жар заливает мои щеки.

— Ты великолепна.

Ошеломленная, я бросаю на него взгляд, и его глаза темнеют, когда он смотрит на меня. Я прикусываю губу, и его взгляд тут же перемещается на мой рот.

Он, кажется, встряхивается и встает на ноги, двигаясь назад к огню, а затем возвращается с огромным куском меха.

— Я найду тебе одежду утром, но пока мы можем накинуть на тебя это, — говорит он.

Он помогает мне укутаться, и я пытаюсь не обращать внимания на его руки, порхающие по моему телу. Его прикосновения сильные и уверенные, теплые и нежные. Я подаюсь ближе к нему, не желая ничего больше, чем свернуться калачиком на его твердой груди, и он завязывает мех так, чтобы я могла перемещаться хотя бы небольшими шажками.

— Бедная, уставшая самочка, — говорит он. — Скоро ты сможешь поспать.

Мои глаза расширяются, и я ловлю себя на том, что делаю шаг назад, когда он наклоняется и берет банку, которую я видела раньше.

Ужасная паста, которую использовала Мони. Та, от которой у меня было ощущение, что мою руку ломают снова и снова, прежде чем она, наконец, онемела.

Я прищуриваюсь, глядя на Терекса.

— Мони уже мазала ею.

— И велела мне убедиться, что мы снова применим ее, прежде чем ты ляжешь спать. Будь храброй, крошечная самочка. Это для твоего же блага.

Я скрежещу зубами от его покровительственного тона, но нельзя отрицать тот факт, что, хотя это чертовски больно, то, что находится в этой волшебной пасте, также значительно уменьшило опухоль и даже ненадолго обезболило мой локоть, прежде чем я начала им двигать, пытаясь показать свою самостоятельность.

— Прекрасно.

Терекс отходит и жестом показывает, чтобы я придвинулась к огню. Я сажусь на одну из больших подушек так близко, что чувствую жар огня на своем лице. Мои глаза мгновенно пытаются закрыться.

— Ах, Господи Иисусе, ты хоть бы предупредил!

Моя рука вспыхивает огнем, и на глаза наворачиваются слезы, но Терекс крепко держит меня за запястье. Через несколько мгновений моя травма снова блаженно онемела, но я все равно хмуро смотрю на него.

Он ухмыляется тому, что видит на моем лице, и наклоняется, убирая мои влажные волосы с лица.

— Ну вот, все и закончилось. Теперь ты можешь получить свою награду.

Жар в его глазах не оставляет сомнений в том, какую награду он хотел бы предложить, но он уходит, и возвращается уже с расческой в руке. Он помогает мне снова устроить руку перевязь, а затем усаживается позади меня, побуждая меня прислониться к нему, пока он начинает расчесывать мои сбившиеся волосы.

Я не могу не спросить.

— Ты правда хотел расчесать мои волосы, когда впервые меня увидел?

Он останавливается, а затем снова приступает к своему занятию.

— Я не вру, крошечная самочка. И никогда не совру тебе.

Глава 6

ЭЛЛИ

Я резко просыпаюсь. Где я? Мне тепло и уютно, но мой локоть пульсирует, недовольный моим внезапным движением.

— Расслабься, крошечная самочка. Ты в безопасности.

В безопасности.