Захваченная инопланетным воином (ЛП)

Крик вырывается из моего горла, когда корабль снова содрогается. На этот раз он сильно раскачивается из стороны в сторону, и я вижу звезды, когда моя голова ударяется о прутья нашей клетки. Женщина, которую пнули в ребра, кричит от боли, пролетая через клетку и ударяясь о стену.

Начинает завывать сирена, вспыхивает красный свет, и мы все закрываем уши от пронзительного звука. Жаль, что здесь нет окна, чтобы мы могли увидеть, что происходит снаружи. С другой стороны, если мы все скоро умрем, может быть, лучше нам не знать.

Мы остаемся совершенно одни. Никто из фиолетовых пришельцев не пришел проверить нас, но я слышу топот ног, приближающийся к нам. Мы держимся вместе — группа женщин, которые еще вчера были незнакомы, а сегодня могут умереть вместе.

Крики становятся громче, и я съеживаюсь, сильнее прижимая руки к ушам, когда крики перекрывают сигнал тревоги.

А потом все погружается во тьму.

Глава 2

ЭЛЛИ

Я захожусь в кашле. У меня во рту сухо, словно в пустыне. Я пытаюсь хватнуть воздуха, но в легкие попадает дым, и я снова захожусь в кашле. Я застряла под чем-то теплым.

Кем-то теплым. Я открываю глаза и умудряюсь скатить с себя Пожарницу, я испытываю облегчение, услышав ее стон. По крайней мере, еще одна женщина жива.

Я сажусь, шипя, когда задеваю лототь. Он либо растянут, либо сломан, и я баюкаю руку, осматривая нашу клетку.

Динь-Динь неподвижно лежит у задней стены, ее голова вся в крови. Невада склонилась над ней, прижимая к голове кусок того, что раньше было футболкой.

Я наклоняюсь и встряхиваю Пожарницу, которая открывает глаза и снова стонет.

— Все живы? — спрашивает Невада.

Женщина, представившаяся Бет, шипит, садясь и хватаясь за бок, а Пожарница снова стонет.

— Бл*, — говорит она. — Видала я такие девчачьи путешествия в кошмарном сне.

Я фыркаю на это, и внезапно мы все смеемся, большинство из нас истерично. Она права. Я вытираю слезы от смеха, когда Динь-Динь наконец садится, и мы все в шоке смотрим друг на друга.

Наше положение становилось все хуже и хуже.

Я не слышу никакого движения над нами, но дверь нашей клетки все еще заперта. Если мы не сумеем ее открыть, нам суждено умереть здесь с голоду.

Хреновый способ умереть.

Мы все замираем, когда что-то движется над нами, а затем снова сбиваемся в кучу, как испуганные овцы. Мы все молчим, глядя на лестницу, слушая, как кто-то спускается по ней.

Пришельца такого вида я никогда раньше не видела. И он выглядит таким же удивленным, увидев нас, как и мы, увидев его.

Он примерно одного роста со мной, с бледно-желтой кожей, как у моей бабушки, когда у нее была желтуха. Он улыбается нам, и я вздрагиваю от вида его зубов. Они такие же, как у кошки моей соседки по комнате — с готовностью прокусят кожу своей жертвы.

Он окрикивает кого-то наверху, и появляются его приятели, все в тонких набедренных повязках и ничего больше. Его друзья шокированы не меньше, чем он, но они мгновенно улыбаются нам, когда он идет вперед.

— Меня зовут Кэрок, — говорит он. — Мы найдем ключ от вашей клетки и доставим вас в наше племя, чтобы накормить и оказать медицинскую помощь.

Мы все вздыхаем с облегчением, а он улыбается нам, жестами что-то показывая одному из других пришельцев, который кивает и уходит обратно наверх.

— Как вы сюда попали?

Бет фыркает.

— Нас украли из наших постелей и продали на неизвестной планете. Где мы сейчас?

У Карока отвисает челюсть, глаза широко распахиваются. Полагаю, не каждый день ему приходится слышать подобные истории.

— Эта планета называется Агрон, — говорит он, когда его друг возвращается с ключом. Когда он вставляет его в замок и дверь клетки распахивается, я готова расплакаться от облегчения.

Мы выходим из клетки, и Динь-Динь рычит на одного из инопланетян, который, кажется, не может оторвать глаз от крови, сочащейся из ее головы. Ей нужен врач.

Мы все ранены или травмированы, мой локоть пульсирует ослепляющей болью, отдающейся вверх по руке каждый раз, когда я двигаю ею. Но хуже всего это травма головы, от нее можно и не оправиться.

Мы медленно поднимаемся наверх, и у меня отвисает челюсть. Все фиолетовые пришельцы мертвы, и не все из них от катастрофы. Я смотрю на Кэрока, который снова улыбается мне. Я не идиотка. Я смотрела CSI. И здесь, наверху, была адская драка.

Мадам Неглиже цыкает на меня, чтобы я продолжала идти, и я делаю два шага из корабля только для того, чтобы замереть на месте, вызвав у той волну проклятий в мою сторону.

Я вижу небо. Зеленое небо.

О Боже. Это действительно случилось. Мы действительно на чужой планете. Небо не темно-зеленое, а скорее бирюзовое, но такого я никогда не видела на Земле.

— Ну, по крайней мере, мы можем дышать воздухом, — говорит Невада, и мое горло почти сжимается от паники при мысли, что было бы, если б не смогли.

Пришельцы помогают нам спуститься с обломков, пока мы все не оказываемся перед кораблем.

— Если вы последуете за нами, — говорит Кэрок, — уже к ночи мы вернемся в наш лагерь.