Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

При составлении своей политики Берлин мог опираться на целое поколение немецкого политического мышления. Если до Первой мировой войны Германия, как и большинство других стран, рассматривала Украину как «маленькую Россию» – скорее как любопытное этнографическое явление, нежели как автономную политическую силу, – то крах царской империи вынудил центральные державы уделить Украине особое внимание. Брест-Литовск (заключение мирного договора 3 марта 1918 г.) и формирование украинского правительства весной 1918 г. под защитой немецких орудий породили новую ориентацию, главными героями которой были как военные лидеры, такие как генерал Людендорф, так и крупные ученые, такие как Пауль Рорбах (1869–1956). Некоторые рассматривали Украину как самого восточного члена новой контролируемой Германией Mitteleuropa[16]; другие – как источник зерна; третьи – как ниспосланный свыше ключ к традиционному союзу сил континента; германо-украинский альянс был естественным оплотом как против России, так и против Польши, которая восстала из руин войны с бывшей австрийской западной частью Украины, Галицией, в составе своей территории. Когда в конце Гражданской войны Великая Украина снова вошла в состав Советского Союза, Галиция стала центром политической жизни Украины – как очагом ненависти к Польше, так и мини-версией «Пьемонта», которую украинские националисты стремились превратить в действующую базу операций по «освобождению» Советской Украины. Некоторые западные украинцы ставили на немецкую поддержку в своих планах по воссоединению и обретению независимости, а они, в свою очередь, должны были оказать Берлину содействие в борьбе против Варшавы и Москвы.

В этих двусторонних отношениях прослеживалась такая удобная взаимность интересов, что некоторые политики в Берлине вздохнули с облегчением: если бы не было Украины, Германии пришлось бы создать ее самой.

Неудивительно, что Розенберг принял эту концепцию, которая так хорошо соответствовала его антимосковским и антипольским взглядам. Еще в 1927 г. он писал о «естественной враждебности между украинцами и поляками», которая сыграет Германии на руку.

«Как только мы поняли, – писал он, – что ликвидация Польского государства является актуальной целью Германии, альянс между Киевом и Берлином и формирование общей границы стали вопросом первой необходимости для народа и государства для будущей немецкой политики».

Предпосылки для «ликвидации Польского государства» в 1939 г., как и для нападения на Советский Союз в 1941 г., оставались неизменными. Цели «украинской политики» Германии были красноречиво выражены в критическом резюме во время войны: «Наша политика, – писал доктор Отто Бройтигам, – заключалась в том, чтобы проставить Украину в противовес могущественной России, Польше и Балканским странам, а также использовать ее в качестве моста к Кавказу».

Таким образом, у Розенберга в планах немецкой оккупации еще весной 1941 г. Украине было предначертано стать самым сильным звеном в цепочке зависимых регионов вокруг Москвы, а также плодородной и прибыльной житницей рейха. Ее отделение от России и тесная связь с Германией носили аксиоматический характер.

В своем первом меморандуме, пересматривая свой исторический тезис, Розенберг утверждал, что Киев был центром варяжского государства – отсюда и ярко выраженные скандинавские, совершенные черты украинского народа. Национальная самобытность украинцев, добавил он, бросив тем самым камень в огород русской историографии, сформировала «достаточно цельную традицию» вплоть до наших дней. Нацистская программа заключалась в том, чтобы поддержать это чувство национальной самобытности «вплоть до возможного создания отдельного государства с той целью… чтобы всегда держать Москву под контролем и защитить великое немецкое Lebensraum от Востока». Затем, как и в последующих записях, он призывал к расширению Украины на восток за счет российской территории. Несколько дней спустя контуры политической цели стали яснее. Учитывая его важность для Германии, «независимое украинское государство со всеми вытекающими последствиями [должно было слиться] в тесном и нерасторжимом союзе с германским рейхом».