Захвачненные (ЛП)

— У нас будет ребёнок. Не «я», а «мы». И ты – отец. Ты – муж. Ты моё всё. И это исчерпывающее знание для меня. У тебя нет ноги. Пусть. У тебя посттравматический стресс и кошмары. Ладно. Тебе нужна физиотерапия, психологическая и эмоциональная терапия. Прекрасно! Чёрт побери, мне тоже! Но знаешь что? Мы можем всё. Просто останься со мной. Хорошо? И я имею в виду не просто физическое пребывание рядом со мной. Я говорю о… я хочу, чтобы ты верил в себя. В меня. В нас.

— Конечно, я верю в тебя. Просто…

— Да? — прерываю я его. — Неужели? Потому что это значит верить в мою способность любить тебя и быть твоей девушкой или любовницей, или твоей женой, или кем бы я ни была либо могла бы быть. Ты должен верить, что я могу и буду любить тебя, могу быть рядом с тобой, и быть тем, кто тебе нужен, независимо от того, насколько всё кошмарно вокруг может стать.

— О… — он втягивает носом воздух, как будто вдыхает запах моих волос. — Это… это сложнее. Я верю в тебя, правда. Но насчёт всего остального сомневаюсь. Если быть честным, я не уверен, что…

— Дерек, — я беру его лицо в свои руки. — Всё, что мне нужно, это чтобы ты отдавал мне всего себя. Целиком себя один раз в день.

Он выдает дрожащий вздох:

— Это я могу.

— Это всё, о чем я прошу.

Дерек кивает, и я забираюсь обратно на водительское сиденье, чтобы мы продолжили путь домой. Тишина теперь не такая напряжённая. Через какое-то время мы начинаем говорить. Он задает вопросы о моём состоянии, и я отвечаю на них. Вообще-то, это забавно: Дерек ничего не знает о беременности. И я ввожу его в курс дела. Утренняя тошнота, которая становится всё сильнее. Первое УЗИ, назначенное на двенадцать недель, и уже не за горами. Тогда мы сможем узнать пол ребёнка, если захотим.

Я понимаю, что он пытается сообразить, как задать один животрепещущий вопрос, и отвечаю ему, избавляя Дерека от мучений:

— И, да, у нас может быть секс, когда мы захотим. Это не повредит ни мне, ни ребёнку, — ухмыляюсь я и беру его за руку. Дерек бросает на меня косой взгляд и выражение облегчения на его лице заставляет меня рассмеяться вслух. 

Глава 21 Дерек

Первый месяц получился чертовски тяжёлым. Рейган снова пытается работать на ферме в одиночку, и от этого я чувствую себя импотентом. Наконец, после недели попыток прийти в форму самостоятельно, я отправляюсь в Хьюстон и нахожу физиотерапевта. Оказывается, терапия – именно то, что мне нужно. Она двигает меня. Жестко. Даёт ощущение, что я что-то делаю. Мне есть с чем работать.

Парадоксально, но у нас с Рейган ещё не было секса. Похоже, я не уверен в себе. Не уверен, что она хочет меня таким, какой я сейчас. Это отстой. Однако сомнения исходят от меня, и я это знаю.

Я знаю, что она любит меня и думаю, что она уже начинает расстраиваться. Но, по какой-то причине, пока я не смогу ходить самостоятельно без костылей, дерьмо, я бы даже согласился на трость, я не думаю, что хочу заниматься с ней любовью.

Она сходит с ума, пытаясь успеть везде, и я чувствую себя всё более бесполезным, когда вижу, как она поднимается в пять и вкалывает до темноты, помимо заботы о Томми и моей жалкой задницы.

Однажды глубокой ночью, лежа в постели, я наблюдаю за луной и миллионом звезд, мерцающих в небе, из окна спальни. Я не могу уснуть. Кошмары преследуют меня, как только я закрываю глаза. Поэтому я пристёгиваю «ногу» и натягиваю шорты. Используя костыли, я осторожно ковыляю вниз по лестнице, выхожу наружу, к причалу. Я снимаю протез и откладываю его в сторону. Болтаю ногой в теплой воде, лежу и смотрю на звезды, наблюдаю, как ночное светило движется по бесконечному небу.

Я не слышу Рейган, пока она не оказывается прямо за мной. Она садится боком, тянет меня к себе, и я опускаюсь головой ей на колени. Сумасшедшая, прекрасная женщина. На ней только футболка.

— Дерек?

Моё имя – это вопрос, и в нём всё, что ей нужно. Она спрашивает обо всём сразу.

— Не могу уснуть. Продолжаю видеть кошмары. Крушение вертолёта. Того другого парня и что случилось с его лицом, — я закрываю глаза и вздрагиваю, пытаясь прогнать всплывающую картину.

Её пальцы скользят по моим волосам. Она водит ими по моему носу, глазам, щекам, подбородку. Губам.

— А что ещё? Ты знаешь, о чём я.

— Я чувствую себя бесполезным. Трудно чувствовать себя... мужчиной, когда я не могу ничего сделать, чтобы помочь тебе. Ты захлебываешься, Рейган. Ты не успеваешь, и я не могу тебе помочь. Может, когда-нибудь смогу. Но не сейчас, — я пристально смотрю в её бледно-голубые глаза. — И эта беспомощность заставляет чувствовать себя... Насколько я хорош, на самом деле?

Она ведёт рукой по моему туловищу, водит вверх-вниз по груди.

— Ты не прикасался ко мне с тех самых пор, как вернулся, — она отводит взгляд, глядит на подёрнутую рябью зеленоватую воду в серебристом свете звёзд и Луны. — Это из-за меня? Наверное, моя беременность становится заметной. Возможно, тебе трудно будет соблазняться мной, когда я стану ещё больше.

— Ри, нет, боже. Ты прекраснее, чем когда-либо.