Захват Дании и Норвегии. Операция «Учение Везер». 1940–1941

Заключение мира между Финляндией и Россией в середине марта дало Скандинавским государствам лишь короткую передышку. Уже в конце этого месяца, 29 марта, после тайного заседания военного совета союзников, который рассматривал скандинавскую проблему, шведский посланник в Лондоне сообщил о нескольких не вызывающих сомнений намерениях юридического отдела британского министерства иностранных дел, которые сводились к преобразованию нейтральной трехмильной зоны в «охранную зону» прибрежных вод. Шведский посланник отреагировал на эти предложения в своем сообщении словами: «Это намерение было замечено». В тот же день шведский морской атташе в Берлине сообщил, что на основании беседы с высокопоставленными немецкими морскими офицерами он получил общее впечатление, «что опасность военных осложнений в Скандинавии не стала меньше после Московского мира». В течение последующих недель, по сообщениям из Парижа, Лондона и Берлина, опасность для северных государств усиливалась.

При этом достойно внимания то, что шведскому морскому атташе на основании беззаботных высказываний немецких морских офицеров удалось уже 2 апреля – в день приказа на проведение операции – создать совершенно правильное мнение о германских намерениях. В его донесении начальнику отдела информации шведского штаба вооруженных сил сообщается: «В общем я хотел бы подчеркнуть, основываясь на оценке обстановки, информацию о которой я получил от господина С. М., следующее: была проведена подготовка к противодействию английской высадке, по возможности упреждение ее в первую очередь в Бергене. Я не исключаю, что одновременно необходимо считаться с немецкой акцией против Южной Норвегии – отправка морем войск и, например, в Нарвике – высадка парашютно-десантных войск. Немецкие базы подводных лодок в Северной России являются хорошей поддержкой этому. Отказ от подготовки в Штеттине можно приписать желанию не раскрывать планы, которые в действительности, кажется, не направлены против нас. Лично я не считаю, что откровенные высказывания господина С.М. имели намерение дезориентировать. Теоретически это можно считать возможным. Его высказывания производят в целом впечатление полной честности».

Неясность в отношении того, для чего предназначалось получившее известность скопление корабельного транспорта в Штеттине (115 000 брутто-регистровых тонн), была мгновенно устранена, когда 4 апреля голландский военный атташе в Берлине через немецкого офицера службы контрразведки Верховного командования вермахта получил сообщение о вскоре вступающих в силу планах нападения «Учение Везер» и «Гельб». Естественно, это важное сообщение немедленно было передано представителям затронутых государств. В тот же день шведский морской атташе сообщил в контрразведывательный отдел шведского штаба вооруженных сил:

«Сегодня здешний военный атташе предоставил в распоряжение следующие сообщения. Они являются абсолютно надежными.

На следующей неделе будет осуществлено нападение на Данию (острова).

Это рассматривается как первый шаг нападения на Норвегию.

Одновременно с нападением на Данию или, вероятно, вскоре после этого должно произойти нападение на Голландию и Бельгию.

О Швеции ничего не говорилось…»

Необычно было то, что в дальнейшем все иностранные военные атташе, морские атташе и атташе военно-воздушных сил были приглашены на 7–9 апреля для официальной инспекционной поездки на Западный вал, что указывало на то, что их присутствие в Берлине в течение этих трех дней не было желательно. 5 апреля генерал-фельдмаршал Геринг пригласил всех иностранных дипломатических представителей с военными атташе на праздничную премьеру фильма «Боевое крещение», в котором показывалось использование немецкой военной авиации в Польше. Демонстрация разрушительного воздействия налетов авиации на города оставила, по словам шведского атташе военно-воздушных сил, «тягостное впечатление».