Захват Хассании (СИ)

А в качестве подарка можно взять любой предмет, который мы делали в Белом Городе, или любой дорогой предмет, купленный в других городах. Начавшаяся с внутренней шутки, мысль обставляла возможность реализации всё новыми и новыми мелочами, постепенно смывающими скучное слово "нельзя". Даже язык таинственного государства был у меня в запасе, родной мой, русский. Это давало возможность отвести всякое подозрение от трёх королевств. Одним из первых реальных действий стал пошив костюмов, в которых можно было бы не умирать от жары и гнуса. То, что Кайтар считал грубой дешевкой, обшитое шелком, могло произвести яркий эффект.

Принц тоже увлёкся идеей. Скандал во Дворце, который невольно для него прокатился после разоблачения лже-скороходов, подстегнул фантазию моего высокопоставленного друга и сейчас он уже всерьёз хотел и сам посмотреть на девушек Хассании, чтобы, как он объяснял, быть готовым к подобным неожиданностям.

Услышав идею нашего нового проекта, Советник схватился за сердце, обозвал нас, по-дружбе, неприличными словами, но, поняв, что мысль посещения Владыки Города Богов не оставит пустые головы молодых авантюристов, сходил к королю и неожиданно получил его поддержку. Причина была проста и примитивна. После объявления падишаха законным наследником трона, все более низкие по статусу соседи (а к ним относилось и наше королевство) должны были пройти церемонию поздравления или представления, но не на уровне посольств, а личным посещением. Ларен Мягкий, похоже, не имел ни малейшего желания путешествовать по жаре и духоте лишь для того, чтобы с унижением для себя признать власть более крупного государства, сила которого таилась только в его размерах... А брат короля для этой цели вполне годился.

В добавление к участию в церемонии я согласился, а лучше сказать, напросился, изготовить подарок падишаху - уже почти готовую смотровую трубу маленького размера, которую не трудно носить в руках или на плече в тубусе с ремнём. Труба давно опробована в макетном виде, оставалось только запаковать её в полированную медь, украсить золотыми полосами и сделать надписи по-хассански, на чём мои работяги и остановились, не зная, что и как писать... Драгоценностями решили не инкрустировать, чтобы не порезать случайно руки высочайшей особы...

Побежали гонцы в Посольство, замелькали иглы в пальцах швей, строчащих новые костюмы, монетка к монетке укладывались в красивый сундучок столь любимые всеми золотые с чеканкой нашего королевства, в этом был особый шик и Монетная Мастерская бурлила в чаду горнов и жаркой работе. В Иностранном Кабинете нашли рисунки надписей, которые нужно выгравировать в честь высочайшего вельможного лица, типа: "Благословенному Богом единым в лучах Сияющего... и так далее, на две страницы.

А я лично занимался совсем другим. С разрешения Анушан-Апа, купил её дом, приносящий пока что одни несчастья, сделав на базаре купчую по всем правилам страны, как военный советник Трёх королевств, о чём гласил официально оформленный ярлык. С таким документом можно было смело бить жандармов по мордам и не бояться шпиков всех мастей. Что я и сделал при первом же посещении с огромным наслаждением, в отместку за боль от наконечника стрелы. Отныне дом и сад принадлежали как бы чужому государству, а все жалобы, и разговоры о нём можно вести только в посольстве. А какие могут быть жалобы, если слуги закона нагло обворовывали брошенное жилище?

Дом для советника, конечно, был скромным, но ремонтные работы, выполнялись с необыкновенной скоростью, я не скупился. Забор из камня поднят вдвое. Калитка расширена и в неё врезан замок, сделанный Оружейником и окошечко с откидной крышкой. В саду поставлен ещё один небольшой домик для охраны и прислуги. Плетёное ограждение охраняет от любых работ и нахальных глаз скромный кусок каменного монолита, здесь будет появляться Дверь. Я не собираюсь ходить пешком по Гнилому Тракту.

Над забором поставлена невидимая защита. На калитке на двух языках надпись "Вход запрещён. Военный советник" и маленькая приписка по-хассански для Айлара "Кто мыл для принца шкуру фалаперга, может зайти". Конечно, при особом рвении жандармам удалось бы пробраться во двор через цветники соседей, но это даже по местным нравам считается наглым превышением полномочий.

Анушан-Апа официально принята мной на работу в качестве прислуги вместе с невесткой и, как это ни печально, пришлось прощаться с ней в Белом Городе. Тревога за сына и мужа постоянно кусала обеих женщин. С такой душевной болячкой тяжело сидеть на одном месте, не имея возможности хоть что-то предпринять... А здесь, за работой в саду, в доме, они успокаивались, навещали родных, наводили справки и надеялись...