Захват рынков. Тактика и стратегия расширения бизнеса

Активно используется в конкурентной борьбе и компромат, основанный на личной жизни влиятельных лиц или разглашении сексуальной жизни данных лиц.

В середине 2000-х особую интригу создали внезапно разглашенные аспекты личной жизни действующего на тот период главы Всемирного банка Пола Вулфовица. Крупнейшие средства массовой информации представляли общественности его романтические отношения с подчиненной Шаха Ризой, старшим советником по связям с общественностью, едва ли не как «общеизвестный факт». Между тем настоящий скандал разразился уже после того, как этический комитет Всемирного банка рекомендовал в 2005 году Ризу в подчинение к государственному департаменту США. При переводе на новое место работы Ризе была необоснованно повышена заработная плата, да и само повышение в должности (которое было несколько ранее) стало предметом для всяческих обвинений. Все остальное сделали успешные PR-атаки [180] . Давление на нового главу Всемирного банка, основным направлением работы которого стала борьба с коррупцией, оказалось чрезмерным, и все его оправдания, которые, кстати, представляются весьма адекватными и своевременными, уже не имели особой важности.

Успешная «реализация» скандала с экс-главой Всемирного банка Полом Вулфовицем привела к целому ряду аналогичных скандалов с другими влиятельными лицами планеты.

Так, против главы Международного валютного фонда Доминика Стросс-Кана было начато служебное расследование (которое проводилось сотрудниками известной юридической фирмы). В качестве обвинения назывались подозрения в служебном романе с его подчиненной – сотрудницей африканского отдела МВФ Пироской Надь, а основанием послужили показания ее мужа – бывшего руководителя Центрального банка Аргентины Марио Блехера [181] .

Несмотря на тот факт, что вопросы обнародования интимных подробностей личной жизни топ-менеджеров самого высокого ранга уже мало кого удивляют и общественное мнение во многих странах мира стало гораздо более толерантным в обсуждении такого рода вопросов, многие PR-акции оказываются весьма успешными. В большинстве случаев жертв подобных атак не спешат оставлять деловые партнеры. Однако иногда такие атаки оказываются весьма действенными, и жертвы атак, даже несмотря на тот факт, что они удержали имеющиеся ранее позиции, существенно теряют «виртуальные» имиджевые рейтинги.

Интересен пример PR-атаки на Макса Мосли – президента Международной ассоциации автоспорта (FIA). В 2008 году британский таблоид News of the World опубликовал материал, в котором говорилось о многочасовой садомазохистской оргии Макса Мосли с пятью лондонскими проститутками. Помимо фотографий, видеоролики – фрагменты оргии были размещены на сайте. Однако современного потребителя таким компроматом едва ли удивишь. Но были нюансы…

Дело в том, что проститутки были одеты в форму заключенных концентрационных лагерей времен Второй мировой войны. Причем самое неприятное заключалось в том, что одному из предков Мосли приписывалось прессой сотрудничество с нацистами.

Между тем, несмотря на массированную волну критики и требования покинуть пост от крупнейших автопроизводителей и ведущих автоклубов мира, Мосли не только сохранил свое место, но еще и обратился в суд с иском о нарушении права на неприкосновенность частной жизни.

Несмотря на тот факт, что Мосли сохранил свой пост, его репутации был нанесен, наверное, безоговорочный урон. Европейская и американская общественность обсуждала прежде всего не его интимные секреты, а увлечение нацизмом, которое было реализовано достаточно странным образом.

Пример Мосли показывает, что использование компромата не всегда может достичь свой цели, и оно если и может иметь успех, то лишь в случаях грубого нарушения компрометируемым лицом норм морали или закона. Причем если компрометируемое лицо сумеет адекватно ответить на вызовы, то в лице общественности оно может получить поддержку как «невинно обвиненная жертва».

Примеры с сексуальным компроматом убедительно показывают, что необходимо активно противостоять компромату. Причем победить информационный голем можно не только судебным обжалованием или указанием на происки конкурентов и воззваниям «об очевидности надуманности обвинений». Зачастую гораздо правильнее признать недостойность своего поведения и покаяться в грехах перед общественностью. Как, например, это сделали Билл и Хилари Клинтон после скандала с Моникой Левински. Их достаточно простой на первый взгляд «месседж» обществу, сводящийся к простой фразе: «Мы не всегда были верны друг другу», проявил, с одной стороны, их сильный характер, а с другой – оставил на усмотрение общества решение осуждать их или не обращать на их личную жизнь внимания.

Сам факт информационных атак, которые даже иногда имеют под собой веские и неопровержимые основания, вовсе не всегда может уничтожить атакуемого.

Достаточно взглянуть на некоторые факты из биографии одного из виднейших мировых политиков последних двух десятилетий – Сильвио Берлускони.

В 1990 году он отрицал членство в масонской ложе Propaganda 2, но был признан виновным в лжесвидетельстве и освобожден от наказания по амнистии,

В 1994 году он был обвинен в подкупе офицеров финансовой полиции, контролировавших его холдинг Fininvest, Тогда же приговорен к 33 месяцам тюрьмы, но в 2001 году апелляционный суд оправдал его.

В 1995 году против него возбуждено дело о подкупе судьи, в 1986 году отменившего приватизацию пищевого концерна SME (Fininvest планировал купить концерн после этого решения). В 2007 году Берлускони был оправдан.

В 1996 году он предстал перед судом по обвинению в незаконном финансировании Социалистической партии Италии,

В том же году его обвинили в махинациях при покупке в 1992 году его клубом «Милан» футболиста Джанлуиджи Лентыны, но дело было прекращено из-за истечения срока давности,

В 1997 году Берлускони был признан виновным в финансовых махинациях при подкупе кинокомпании Medusa в 1989 году. Он получил 16 месяцев тюрьмы, но в 2001 году был оправдан апелляционным судом.

В 1998 году возбуждено дело о предоставлении группой Fininvest фальшивой отчетности, В сентябре 2005 года он был оправдан,

В 1999 году Берлускони предстал перед судом по обвинениям в присвоении имущества и налоговых махинациях при покупке земли под Миланом. По трем эпизодам он был оправдан, еще по одному расследование прекращено.

В 2000 году Берлускони было предъявлено обвинение в подкупе судьи, чье решение позволило ему в 1992 году получить издательство Monadadori. Дело прекращено из-за истечения срока давности,

В 2005 году Берлускони заподозрили в подкупе своего бывшего адвоката Дэвида Миллза, в ходе процессов 1997–1998 годов умолчавшего о махинациях Fininvest.

В 2006 году против Сильвио Берлускони заведено дело об уклонении от уплаты налогов его телекомпанией Media set [182] .

Однако, несмотря на все эти факты, фигура Берлускони является одной из ключевых как в европейской политике, так и в итальянском бизнесе. Причем появление новых големов уже, наверное, не только не ослабляет, но и усиливает его. Общественное сознание просто привыкло к той роли борца-антагониста, которую, сами того не ожидая, отвели для него его оппоненты.

Еще один пример – известная корпорация Hugo Boss во время Второй мировой войны разработала и производила униформу и штатскую одежду для солдат и офицеров вермахта, а также для других правительственных органов нацистской Германии, включая и СС [183] . Между тем настоящая эпоха процветания у этой корпорации началась только во второй половине XX века.

Кстати, факт производства самолетов во время Первой мировой войны существенно не отразился на другой германской транснациональной корпорации — BMW.

Кстати, тему поддержки фашистского режима некоторые транснациональные корпорации весьма умело обошли, проанонсировав создание фондов для поддержки лиц, труд которых эксплуатировался в годы войны [184] . Известно, что Siemens AG в годы Второй мировой войны использовал труд заключенных концентрационных лагерей и военнопленных, а также узников гетто [185] , и если продолжать эту тематику, то многие известные компании Германии, Италии и Японии прямо или непосредственно были вовлечены в какие-либо негативные события. Например, тот факт, что основатели корпорации Adidas — братья Дайслеры были убежденными членами нацистской партии, фактически не отразился на последующей репутации этой компании, которая добилась наибольшего расцвета как раз во второй половине XX века, после Второй мировой войны [186] .