Захват

По коже побежали мурашки, от самых страшных догадок произошедшего. Не помня себя, он шаг за шагом продвигался к поселению. Было страшно и жутко от того, что могло произойти, но он до последнего не верил собственным мыслям. Не верил, что именно через его пост пришла беда, не верил, что кровавая госпожа по имени война запустила свои руки в его поселение.

— Господи, там же Дима с беременной женой, Риала, ребята… — шептали его обветренные губы.

Каждый шаг давался тяжело, но он даже не думал о том, чтобы остановиться. Если бы он только мог, бросился бы вперед во всю свою мощь, но саднящее тело не позволяло хоть немного прибавить скорости, оттого он чуть ли не полз со скоростью улитки.

— Я иду, ребята… — шептал он, надеясь, что хоть кто-то выжил.

*****

— Остановись, не надо — молю я Ящера, пытаясь вырваться из его захвата.

Он тащил меня в спальню, не в ту с которой всё началось, а в мою собственную.

Швырнул на кровать, как куклу и придавил сверху, задирая сорочку. Его дыхание опаляло шею, губы обжигали кожу короткими поцелуями. Несмотря на то, что разумом я была против, тело начало сдаваться под напором этого мужчины.

— Прошу, не надо. — повторяю словно мантру, но меня не желают слышать, закрывая рот поцелуем.

Дыхание сбивается, рождая внутри меня тягучие ощущения, но я продолжаю отталкивать руками захватчика. Из всех сил стискиваю ноги, когда его пальцы касаются низа живота.

— Шоне эбхго — слышу уже знакомое требование, но не собираюсь подчиняться.

И словно в отместку за это, снова получаю укус в шею. Больно. Вскрикиваю и начинаю биться под ним, желая вырваться. Несколько секунд спустя, мне суют в рот капсулу, проталкивая её языком. И когда я уже приготовилась глотать ледяную жидкость, Ящер поднялся надо мной. Одной рукой прижал мои запястья к постели над головой и взглянул своими мерцающими глазами на меня.

— Виива маю.

Замираю, узнав вечный язык. Эта фраза переводится как «Прими меня». Откуда? Вечный, считается мёртвым языком, на нём уже очень давно никто не разговаривает, разве что профессора используют при расшифровке текстов.

— Наантэ! — «никогда» кричу я в ответ, немало озадачив его.

Мужчина прищурился, сжав челюсти так, что желваки обрисовали свой контур под кожей.

— Примешь!

Второй рукой он с легкостью раскрывает мой рот и открывает свой, чтобы заставить меня замереть от увиденного. Словно из его горла рождается бирюзовое свечение, выступая изо рта ледяным дымом. Распространяясь по воздуху колечками, светящийся дым опускается к моему рту, а я не могу пошевелиться и перестаю дышать, чтобы не вдохнуть «это». Обжигающий холод касается языка и нёба. Дым не растворялся, а выжидал колыхаясь, будто исполняя свой странный танец в надежде, что его впустят. В какой-то момент я не выдерживаю и делаю глубокий вдох, втягивая в легкие всё то, что выпустило из это существо, которого я по ошибке называла мужчиной.

Легкие рвало от холода, а кровь начала закипать, в ушах стоял непередаваемый никакими словами шум, а перед собой я видела лишь искрящиеся глаза Ящера. Но мне не было больно! Жарко, странно, непонятно, но не больно.

— Ещё ночью приняла — шепчет мне это чудовище на древнем языке, раздвигая ноги моего обессилившего тела. — Ты уже моя Шаина. Моя с первого дня нашей мимолётной встречи. — говорит, глядя мне в глаза и проникает, вынуждая выгнуться со стоном.

Я не знаю, что на меня нашло, но отдавалась я ему с такой безудержной страстью, которой ещё не испытывала. Наши тела извивались змеями, переплетаясь и распаляясь всё сильнее. Горячие дыхания сливались воедино, будто именно так и должно быть. Я не видела ничего, кроме мерцания его ярких глаз, которые смотрели на меня с такой страстью и нежностью, что перехватывало дыхание, скручивая все ощущения в тугую спираль и концентрируя их где-то у края удовольствия. Скользящие движения внутрь и наружу, вызывали во мне какое-то моральное исступление. В этот миг для меня не существовало ничего, только очаг моего распалённого тела. Никого кроме него и его рыка, ознаменовавшего кульминацию этого безумства…

— Откуда ты знаешь первый язык? — раздаётся хриплый вопрос.

Пальцы Ящера скользят по моему животу, вызывая легкую щекотку, но мне нет до них дела, как и до его вопроса. Сейчас я испытывала жгучее чувство стыда и ненависти, к этому странному и страшному существу, и вовсе не потому, что предалась этой страсти, а потому что вообще её испытала к убийце своего народа. Глаза щипало от подступивших слёз и саднящего комка, бьющегося где-то в горле.

— Что ты со мной сделал? — задаю вопрос, прозвучавший слишком тихо, чтобы можно было хоть слово разобрать.

Пальцы мужчины на моём животе дрогнули, но затем, он мягко очертил ими контур моего тела, дотронулся до подбородка и повернул моё лицо к себе.

— Ты плачешь?

Упрямо качнула головой, услышав нотки сожаления в его голосе.

— Что ты со мной сделал?

— Сделал тебя своей Шаиной.