Захват

Метрах в двадцати от нас раздался оглушительный взрыв, выпуская на волю огненное чудовище, что сжирало всё, что может гореть.

— Бежим!

Мы сорвались с места, только чтобы нас не накрыло новой атакой.

Вспышки и грохот следовали одна за другой по нашим следам. Воздух заволокло пылью и смогом, над головой свистели куски материалов и казалось, что в следующий раз нас настигнет очередной взрыв, но нам удавалось этого избежать.

Гора на протяжении всего нашего бега старался держаться рядом и направлял меня, чтобы я не потерялась среди этого хаоса.

Сердце рвалось из грудной клетки, а ЭКО постоянно что-то тараторил, но я не могла разобрать ни слова, стараясь быстрее перебирать ногами. Под ноги то и дело бросался какой-то мусор, который мешал передвигаться.

Когда мы оказались на окраине поселения в глаза ударил яркий свет, заставив зажмурится.

— Туриго эсанто нунинтанимо дэвиро!

Непереводимая игра слов больно ударила по ушам не только мне, Гора аж согнулся в три погибели зажимая голову ладонями. Взрывы позади прекратились, но я была уверена, поверни мы обратно, они возобновятся.

— Туриго эсанто нунинтанимо дэвиро! — повторял басовитый голос.

Ничего не оставалось, кроме как опробовать уже проверенный метод общения на древнем языке.

— Мы не понимаем вашей речи!

— Туриго эсанто нунинтанимо дэвиро!

— Да заело тебя что ли?! — выплюнула я, силясь вглядеться в источник яркого света. — Не понимаем мы вас.

— Поднимите руки над головой и встаньте на колени. — Потребовали на нашем родном языке. Голос был с сильным акцентом и напомнил мне о первой встрече с захватчиками.

— Делай, как велят. — Говорит Гора, закладывая руки за голову. — Не убили — это главное. Будем тянуть время и действовать исходя из ситуации.

Сердце грохотало, отчего закладывало уши.

— ЭКО отследил серьёзный всплеск адреналина. Будет произведена успокоительная инъекция. Помните ВОСП может помочь в трудной ситуации.

— Как можно забыть, если ты постоянно об этом напоминаешь?

Шею обдало холодом и острой болью, после чего сердце начало замедлять свой темп. Я уже с каким-то отстранением наблюдала, как из-за источника света выходят четыре человека в военной форме с оружием, направленным в нашу сторону. И ни каких тебе ЭКО с ВОСПами, что странно по определению, тащились-то мы сюда именно за ними.

Несправедливо.

Горе практически сразу прилетело прикладом под дых, и он рухнул лицом на землю. Меня не церемонясь подхватили под подмышки и поволокли по дороге. Ногами я не стала перебирать уже чисто из вредности, пусть несут, даже не подумаю облегчать им задачу. Даже обидно стало, что я не жирная старая тетка весом килограмм триста, вот бы посмеялась…

Гору тоже тащили, правда за ноги и по земле, но там такая ткань, что ему даже путь по битому стеклу не страшен будет, и похоже Гора тоже из вредности не пытался этим уродам помочь. Эта форма вообще славиться своими качествами, но есть одно небольшое «но», голова у солдата не защищена бес специального шлема. И мой боевой товарищ сейчас бился затылком о каменистость дороги.

— Мозги отобьёшь. — спокойно заметила я.

— Если бы они у меня были, мы сейчас не находились в этом незавидном положении.

Тоже верно. Если бы они были, мы бы сюда не попёрлись за мифическим ВОСПом, но… бывают в жизни огорчения.

Глава 7

Это чувство, когда вокруг рушиться привычный тебе мир, но тебе абсолютно всё равно. Ты не испытываешь страха или горечи от бессилия. Тебе нет нужды вырываться из чужих рук, чтобы воздать врагу по заслугам, перемолоть ему косточки и проломить череп. Единственное желание, чтобы тебя оставили в покое и не трогали ещё очень долгое время. Поместили в тёмный кокон и забыли. Надолго. Желание находится в одиночестве продолжительное время, вполне естественно, если кругом всё надоело. Внешний раздражитель хочется убрать из поля зрения даже в состоянии абсолютного покоя, чтобы оно не нарушалось.

Было время, когда я пила антидепрессанты, чтобы унять душевную боль от потери близкого человека, бабушки. Тогда мир казался враждебным, чем-то инородным и опостылевшим. Отсутствовало желание жить, желание быть. Но те антидепрессанты не шли ни в какое сравнение с тем, что вколол мне ЭКО.

Тебя несут на расправу врагу? Ну и что? Подумаешь, тоже мне беда. Он смотрит на тебя, как на мусор под ногами? Тоже мне, проблема. У меня атрофировался инстинкт самосохранения, и даже тот факт, что этот мужчина отдал приказ меня расстрелять в первую нашу встречу, не вызвал во мне никаких чувств, кроме равнодушия, причём оно было столь естественным, что даже подсознание не удивило.

Я с равнодушием смотрела, как Ледышка и другие неизвестные существа общались на своём языке, изредка поглядывая в мою сторону. Гора сидел рядом и напряженно следил за каждым их движением, а я не понимала, чего он так беспокоится. Ну подумаешь передряга? Ничего же ужасного не происходит. Сидим, причём вполне комфортно, прямо на полу. Неудобств ничего не вызывает, даже связанные за спиной руки.

— Тебе не кажется странным, что нас не убили на месте? — шепотом задаёт вопрос мой друг.