Захватывающее желание (ЛП)

— Когда он заговорит с тобой, вовлеки его в разговор, пофлиртуй, дай ему зеленый свет. Если он отступит, я обещаю отредактировать твою последнюю научную статью. Договорились?

«Заманчивое предложение». Эшли профи в редактуре, а статья, которую Лючия только закончила, была важна для ее карьеры.

— Договорились. Но я говорю тебе, он смотрит только потому, что гадает, как я впихнула такую большую задницу в такое узкое черное платье. Это был последний раз, когда я слушаю твои модные советы, к слову.

Подруга усмехнулась:

— Дорогая, пожалуйста, рассмотри возможность того, что ты ему искренне нравишься, что у него на тебя стоит, и что он пытается выяснить, как залезть тебе в трусики.

— Конечно, — Лючия закатила глаза. — Каждый восхитительный парень Вегаса пытается понять, как затащить меня в постель.

— Это нисколько не удивит меня, док, — пробормотал слишком знакомый хриплый с акцентом Джерси голос, который проник в низ ее живота, превращаясь в дикую, чувственную боль.

«Джон Бочелли. О, мой Бог!» Девушка ахнула. «Он слышал ее?»

Лючия ощутила жар его тела в нескольких сантиметрах за спиной. Уникальная мускусная пряность его аромата окутала девушку, усиливая сладкую боль в животе, которая словно когтями впилась во внутренности уже давно и отказывалась их отпускать.

Девушка повернулась, надеясь, что чувства каким-то образом ее обманывают. Но нет. Он стоял там, все шесть с лишним футов роста [5], одетый в темно-синюю рубашку, черные брюки и пиджак.

Сердце стучало как кувалда в груди. Лючия сглотнула, борясь с болью внизу живота, распространяющейся между ног. Ее растерянный взгляд прошелся по его скульптурному торсу, поднимаясь к загорелой шее, видимой из расстегнутого ворота рубашки, скользнул по однодневной щетине, которая подчеркивала резкие линии его лица, переместился на рот с полными чувственными губами, которые делали его похожим на султана, жиголо или модель с обложки журнала. Наконец, Лючия встретилась взглядом с его темными глазами. Его взгляд – пристальный, самоуверенный, голодный и, несомненно, дразнящий, – заставил девушку втянуть воздух. Чувство контроля, которое он источал, совершенно ее расплавило.

— Поговори с ним, — пробормотала Эшли ей на ухо.

«Поговорить?» Лючия едва смогла собраться с мыслями, чтобы закрыть изумленный рот, не говоря уж об остроумных репликах.

— Так, народ! — заговорила Ники в маленький микрофон, разрушая напряженный момент. — Имениннице пора открывать подарки.

Джон на мгновение перевел взгляд на ее сестру, его чары над ней ослабли. Лючия выдохнула, отпуская задержанное дыхание.

— Думая я... должна идти, — прошептала девушка. — Было приятно тебя увидеть.

Его взгляд – горячий, напряженный – продолжал ее сверлить:

— Я пока не ухожу. Мне нужно с тобой поговорить.

«О чем?»

— Конечно.

— Лючия! — Ники позвала сестру в микрофон со сцены. Ее размером с гору муж, Марк, стоял позади нее, в защитном жесте положив руки на талию супруги. — Поднимайся сюда, именинница!

Прилагая все усилия, чтобы удержать равновесие на десятисантиметровых шпильках, Лючия пробралась к сестре, помня о своем маленьком черном платье, – которое едва скрывало прелести доктора наук – и села в ожидающее ее кресло в центре сцены. Ники сунула новый коктейль ей в руку. Лючия сразу отпила половину из бокала, снова занервничав, когда заметила на себе пристальный взгляд Джона.

— Начинай разворачивать! — приказала Ники, вырывая Лючию из мыслей.

Отставив прочь оставшуюся половину Дайкрири, девушка уставилась на разбросанные вокруг нее коробки в яркой оберточной бумаге, маленькие и большие. Лючия начала их разворачивать.

От группы танцоров, работающих в клубе, – подарочный сертификат на день блаженства в высококлассном СПА неподалеку. От Ники и Марка – великолепная пара жемчужных сережек и подвеска. Среди разбросанных коробок внимание Лючии привлекла та, что не была обернута в бумагу, и на ней не было карточки.

Ее отец, светлая ему память, никогда не заворачивал подарки, не отдав людям из компании Hallmark[6] ни копейки.

Лючия достала прямоугольную коробку. «Определенно странно». Она едва поместилась на ее коленях. Картон коробки был потертым, как будто она была старой. Углы смяты.

Девушка нахмурилась:

— От кого это, ты знаешь?

— Ох, извини, — Ники поморщилась. — Она прибыла утром от Далтона Кэхилла.

— Папин адвокат по недвижимости?

Ники пожала плечами и кивнула:

— Я тоже подумала, что это странно. Но я расписалась за нее.

Они только слышали о Далтоне Кэхилле, когда дело касалось активов, оставленных отцом, но тот никогда не связывался с ними лично. И конечно, он никогда не следил за их днями рождения. Кэхилл был таким же милым как продавец подержанных автомобилей, скрещенный с коброй.