Закладочки 3. Еще разности

Мало кто обратил внимание, но я заметил, как в серой пелене над головами появилась первая за много лет прореха, и в нее неуверенно заглянула маленькая звездочка. Маленькая, но такая яркая. Она кольнула зрачок, но не спряталась. Я бросил мелодию и указал пальцем на нее. Через миг наступила гробовая тишина. А еще через миг, мы, все четверо, словно так было задумано, заорали:

– …И согрета лучами звезды по имени Солнце!

Кладбище

– Костер разводить не будем – они этого не любят, – тихо проговорил Стас.

Митяй промолчал. Перед походом сразу договорились: Стас – ведущий, Митяй беспрекословно подчиняется. Стас редко брал с собой кого-нибудь. Он три-четыре раза в год неожиданно пропадал из города на неделю, иногда дней на десять. Мало кто знал, куда он ходит, а те, кто отправлялся с ним либо молчали, либо вообще не возвращались. Но каждый подросток мечтал однажды отправиться с этим угрюмым парнем «туда». Про «там» ходили слухи, мальчишки помладше перешептывались за гаражами, а кто получил заветный паспорт втайне мечтал побывать «там» хотя бы раз.

Каким образом Стас выбирал себе нового спутника оставалось загадкой. Но никто не ходил с ним дважды. Нынче выбор Стаса пал на Митяя, самого маленького, зато гибкого и юркого.

Полдня они тряслись в стареньком автобусе, потом ехали в поезде до глухого полустанка, затерянного в тайге. Отсюда Стас повел по заброшенной узкоколейке, петлявшей по болотам, уводящей все дальше от цивилизации. Через пару километров им встретилась тележка, на которую ребята сбросили рюкзаки. Сначала просто ее катили, а когда путь пошел под уклон, забрались на нее сами. Под мерный перестук колес по стыкам рельс, Стас отметил:

– На обратном пути надо будет вернуть на место.

Митяй ничего не ответил. Его дело молчать пока не спросят. И выполнять все указания. Иначе, как сказал Стас, подросток рискует присоединиться к не вернувшимся. Стас ли его здесь оставит или случится что-то более жуткое, думать не хотелось.

Узкоколейка оборвалась разъездом с тремя тупиками и развалившимся депо с пустыми створами ворот. На одном пути ржавели четыре вагона, в депо виднелся остов тепловоза.

– На обратном пути посмотришь, – одернул Стас Митяя, бросившего любопытный взгляд в сторону депо, – если еще интересно будет.

До заката шли по давно заброшенной, поросшей кустарником колее. Иногда Стас останавливался, приседал, что-то рассматривал под ногами. Потом поднимался и шел дальше. Вечером углубились в лес, нашли полянку с бивачными бревнами и кострищем. Здесь остановились, расстелили спальники.

– Кто – они? – впервые нарушил запрет на молчание Митяй. Его одновременно разбирало любопытство и душил страх неизвестности.

Стас сурово глянул на подопечного:

– При шестьдесят шестом, пожарке, никакого огня, – непонятно объяснил он, – увидишь сто пятьдесят седьмого – просто стой, он плохо видит, примет за дерево и объедет. А вот от сто тридцатого лучше прятаться. Ищи место погрязнее, у него проходимость плохая. Пятисотого не бойся. Он, конечно, большой, но добрый. Хотя суров, суров. Вот кого надо бояться – так это шестьдесят девятых. Их двое, и они любят поохотиться. И никакая грязь им не страшна! Про остальных завтра по дороге расскажу.

Митяй ничего не понял, но уточнять побоялся. Ночью во сне ему казалось, что рядом ревут моторами автомобили, ездят совсем близко – вот-вот раздавят. Пару раз он просыпался, но в ночном лесу стояла тишина.

Весь следующий день шли лесом, ориентируясь по одному Стасу известным приметам. Под вечер вышли к заброшенному поселку: две трехэтажки без окон, без дверей, широкая площадка с полусгнившими, полуразобранными грузовиками и тракторами, вытянутый бокс гаража с десятком ворот и прилепившееся к нему административное здание, единственное относительно сохранившееся. Во всяком случае двери здесь уцелели, а окна заколочены фанерой или досками.

Стас замер на опушке, не спеша выйти на открытое пространство. Долго прислушивался, осматривался:

– Не бежать! Держись рядом. Делай, как я скажу. Пошли!

Они успели подойти ко входу в административное здание, когда из леса друг за другом выскочили два «ГАЗика». Старых, с круглыми капотами, круглыми крыльями, круглыми фарами. Таких не то что давно не выпускают – на дорогах уже не встретишь!

– Здесь кто-то живет?! – не сдержал удивления Митяй.

Стас рывком втащил его за собой и захлопнул дверь. Посмотрел на Митяя так, что у того все внутри похолодело:

– Да. Здесь живут они. Без меня ни шагу! На улицу не высовывайся. И помалкивай. Понял – кивни.

Митяй сглотнул, кивнул, принялся дрожащими пальцами расстегивать пряжки рюкзака. На улице послышался приближающийся гул моторов. Стас осторожно приоткрыл дверь, посмотрел в щелку:

– Сейчас все соберутся. Бросай рюкзак, пойдем знакомиться.

Он повел спутника по коридорам без пола, с осыпавшейся штукатуркой и кое-где висящими выгоревшими плакатами. Мимо закрытых дверей, мимо распахнутых дверей, мимо остовов мебели. Через дверь в дальнем конце коридора – в гараж.

– Стой здесь! – Стас остановил Митяя на пороге. Сам сделал пару шагов, – здравствуй, Эмочка!