Заклейменная байкером (ЛП)

Мы ехали к клабхаусу, особо не разговаривая. Это была непримечательная поездка, хотя погода стояла хорошая. Мы припарковались, и парковка была практически пустой, особенно учитывая, что было где-то около восьми утра. Хотя байк Ларкина был здесь, как и всегда. Выглядело так, будто мужик никогда не покидал клабхаус, а возможно так оно и было.

— Пошли, — сказал я, направляясь в клуб. Джанин последовала за мной. — Мы расскажем ему вместе.

— Хотела бы я, чтобы нам вообще не надо было ему рассказывать.

— Он должен знать, — сказал я. — Это важно.

— Знаю, — тихо сказала она.

Я заметил Стоунволла, сидящего за барной стойкой, и направился к нему.

— Приветствую, Стоунволл, — сказал я.

— Клетч, — ответил он. — Вы рано.

— През здесь?

— Ага, — ответил Стоунволл. — Но вам придётся подождать.

— Почему?

— Джеттер с ним.

Я нахмурился.

— Дерьмо, — сказал я.

— Почему? Что тебе от него надо?

— Кое-что случилось вчера вечером, — я взглянул на Джанин. — Я расскажу Ларкину об этом.

Стоунволл пожал плечами.

— Делай, что хочешь.

Я точно не хотел идти и разговаривать с Ларкиным и Джеттером, но не мог больше откладывать это. В нынешнем положении я должен был связаться с клубом в ту же секунду, как отъехал от той бензоколонки.

Я не знал, как собираюсь объяснять это. Я не мог придумывать что-то полезное, что реально бы сработало, так что мне оставалось просто получить разнос моей задницы от Ларкина за свою оплошность.

Я не мог рассказать ему правду, которая заключалась в том, что я хотел трахнуть его приемную дочь, прежде чем доложить обо всём.

Ничем хорошим это бы не кончилось.

Я направился в заднюю часть к офису и постучал. Я слышал какой-то тихий разговор, и, наконец, Ларкин позвал нас.

Я взглянул на Джанин и быстро ей кивнул до того, как толкнуть дверь, открывая ее.

Ларкин сидел за столом, в то время как Джеттер стоял, прислонившись к стене, его руки были скрещены на груди.

— Клетч, Джанин, — сказал Ларкин. — Мы заняты. Что вам, ребята, нужно?

— Ларкин, это важно, — сказал я.

— Насколько важно? — спросил Джеттер.

Я послал ему холодный взгляд.

— Не тебе решать, — я оглянулся на Ларкина. — Кое-что произошло вчера вечером.

Он сел прямо.

— Вы двое в порядке?

— Мы в порядке благодаря Клетчу, — быстро ответила Джанин.

— Садись, — сказал Ларкин.

Джанин прошла и села, пока я закрывал дверь позади нас. Я завис справа от неё и как можно подальше от Джеттера, не потому что я опасался грёбаного мешка с дерьмом, а потому что опасался, что попытаюсь задушить его на хер, пока буду смотреть прямо в его бл*дские ё*анные глаза.

Что удивляет меня, так это то, что каждый в «Демонах» ненавидит Джеттера по разным причинам, и я не был исключением. Ненависть к Джеттеру не была сюрпризом.

Нет, это было тем, о чём я думал, как о личном. Прежде я ненавидел его за то, что он сделал нашему клубу в прошлом, и за то, что его гребаный клуб делал в настоящем. Но это никогда раньше по-настоящему не была ненависть как к мужику.

Тем не менее, внезапно, ненависть к Джеттеру стала личной. Я ненавидел, кем он был и что он сделал. Я ненавидел его, поскольку Джанин была заклеймена им, и это бесило меня.

Эта мысль ударила меня как молот, и я осознал, что все уставились на меня.

— Клетч? — позвал Ларкин. — Я спросил, что случилось?

— Правильно, — проворчал я, приходя в себя. Сейчас было не время выглядеть полным идиотом. — Несколько «Змей» преследовали нас вчера вечером, — сказал я. — Я вывел их к этой старой бензоколонке на шоссе в пустыню.

— И? — спросил Ларкин.

— Я убил их и заплатил владельцу. Он будет держать рот на замке.

— Какого чёрта ты не сообщил об этом раньше? — спросил Ларкин, практически вопя.

— Папа, — Джанин подняла вверх руки.

— Подожди, милая, — сказал он. — Клетч, какого чёрта ты не связался с нами до сих пор? Это серьезно. Мы должны кое-что сделать, чтобы минимизировать ущерб.

— Папа, — сильнее надавила Джанин, — я просила его не делать этого.

Ненадолго воцарилась тишина.

— Почему? — спросил он, наконец.

— Мне было страшно, — сказала она.

— Почему ты боялась? — мягко спросил он. — Мы можем защитить тебя.

— Я знаю это, но я беспокоилась, что ты всё отменишь.

Ларкин медленно кивнул.

— Ничего не будет отменено, — внезапно произнёс Джеттер. — Ты не должна волноваться об этом.

Ларкин подарил ему взгляд полный явного отвращения.

— О, — сказала Джанин. — Хорошо.

— И ты послушался её? — спросил Ларкин, глядя на меня.

— Она была очень убедительна, — ответил я. — В конце концов, я убедил её приехать к Вам сегодня, парни.

— Тебе не следовало в этом слушать женщину, Клетч, — сказал Джеттер. — Ты не должен им позволять взять тебя за яйца.

Я сжал челюсть и хотел пойти на него, но сдержался. Джеттер был куском говна, но не было ничего, чтобы я мог с этим сделать. Нападение на него всего лишь вызовет больше проблем.

Нет, важнее всего, что Джанин только что солгала ради меня. Мы никогда не говорили о её страхах или почему мы прождали так долго, чтобы рассказать всем. Мы оба знали правду, и она четко понимала, что мы не можем рассказать её им. Так что она солгала ради меня, прямо в лицо своему отцу.