Заклейменная байкером (ЛП)

Я не могла выкинуть эту историю из моей головы. Я не могла представить Ларкина, вытворяющего любую их этих вещей, что рассказал Джеттер, но зачем Джеттеру лгать? Это объясняет, почему Джеттер тогда предал «Демонов». Но я не могла позволить втянуть себя в его игру. Я не знала, почему он рассказал мне эту историю или пригласил меня, но Джеттер был лжецом и предателем. Все знали это о нём. Я не могу быть ослеплена им. Клетч гнал обратно к клабхаусу, и я схватилась за его тело, крепко обнимая. Клетч ощущался как единственная постоянная вещь в моей херовой жизни. Даже если он вообще не был постоянным.

Глава 26

Клетч

Я не мог перестать думать о выражении её лица, когда она вышла из трейлера Джеттера.

Джанин выглядела потерянной и испуганной. Она, вероятно, не признается в этом дерьме мне, но это было очевидно по выражению её лица. Я, как предполагается, должен притвориться, как будто ничего не заметил, и действовать так, будто ничего не произошло, но так действовать становилось всё тяжелее и тяжелее.

Я не был тем мужиком, кто отступает. Я ненавидел то, что не могу взять, что хочу, даже когда, бл*дь, были слишком серьезные основания сохранить свой контроль. Однако здесь было слишком много того, что мужчина должен на себя взять, перед тем как сдастся и возьмёт именно то, что он хочет.

На полпути к клабхаусу, я свернул с дороги. Я мог почувствовать, как усилилась хватка Джанин, пока я катил по ухабистой грунтовой дороге, но я проигнорировал это. Тем более что я отправился кое-куда только из-за собственной прихоти, до конца не уверенный в том, какой в этом для меня смысл, но в каком-то смысле мне уже было плевать.

Мы продвигались через небольшой лесок, и впереди показалось конечная точка. Старое и ржавое здание ясно вырисовывалось. Скорей всего когда-то оно было покрашено в синий, но большая часть той краски была стерта через какое-то время, и оно смотрелось скорее покрытым ржавчиной, чем чем-то ещё.

Я притормозил с боку и заглушил двигатель.

— Почему мы здесь? — спросила Джанин.

— Хочу кое-что тебе показать, — я слез с байка и начал уходить.

Она догнала меня.

— Клетч, — сказала она, — ты меня пугаешь.

Я остановился перед дверью в здание. Место было огромным, по крайней мере, три этажа, и простиралось далеко вширь. Здесь больше не было никаких знаков, и большая часть стен были покрыты какими-то граффити.

— Я часто приходил сюда, когда был ребенком, — произнёс я, пинком открывая дверь.

Она отлетела и ударилась о противоположную стену. Я переступил порог и огляделся.

Джанин следовала за мной.

— Что это за место?

— Фабрика, — ответил я. — Когда-то была, по крайней мере. Не знаю, что они производили.

Главный цех фабрики простирался в длину возможно, как футбольное поле. И когда-то здесь повсюду были машины, но их давно не стало. Беспорядок, хлам и развалины были на их месте, а также мусор с тех пор, как дети приходили сюда прятаться от родителей, а также наркоманы и бездомные люди в поисках места, куда б забраться, и кто знает для чего ещё. Я стал подвигаться вглубь.

— Клетч, стой, — произнесла Джанин. — Стой. Зачем мы здесь?

Я развернулся обратно к ней и пожал плечами.

— Не знаю, — ответил я. — Я вспомнил, что оно рядом, когда мы отправились домой. Захотелось показать тебе.

Она прикусила губу.

— Не уверена, что нам следует здесь находиться.

Я рассмеялся.

— Всем плевать, что мы здесь.

— Нет, — она сказала. — Возможно, всем и плевать, но мне всё же не стоит.

Я навострил уши.

— Боишься? Здесь нет призраков, принцесса.

— Я не боюсь призраков. Это ты меня пугаешь.

Я сделал шаг в её сторону.

— Тебе нечего бояться.

— Ты же знаешь, что это не так.

Я смотрел на неё в течение секунды, не произнося ни слова.

— Когда я был ребенком, — произнёс я, наконец. — Я жил недалеко отсюда, во всяком случае дорога сюда была недолгой. Я имел обыкновение сбегать, когда моя мама была слишком пьяна или её новый друг становился слишком жесток. Я приходил сюда, сидел, размазывал дерьмо, притворяясь, как будто моя жизнь не была такой бл*дски испоганенной.

— Помогало? — спросила она.

— Иногда, — ответил я. — А иногда это был просто побег от правды. Никогда не помогало сбегать.

Она кивала.

— Ага. Никогда не срабатывает.

— Так что это одна большая часть моего грёбаного детства.

— Тогда ты и нашел «Демонов»?

— Позже, — сказал я. — Я просто был маленьким ребёнком, когда приходил сюда, тогда ещё моя мама пыталась заботиться обо мне.

Мы стояли там и в тишине изучили обширное пустое пространство. Я вспоминал, как камнями я громил то, что оставалось от стеклянных окон, или, по крайней мере, части от них. Я вспомнил, как нашёл колоду порнографических игральных карт — те самые, о которых мечтал каждый пацан. Я вспоминал, как притворялся солдатом, бегая вокруг с палкой, которая служила мне винтовкой. Это была просто какая-то опасная-как-чёрт заброшенная фабрика, но тогда это было моё гребаное убежище от всего мира.

— Пойдём, — наконец сказала Джанин. — Мы должны возвращаться.

— Ага, — проворчал я. — Ладно.