Заклейменная байкером (ЛП)

— Давай, — сказала я, ведя его к двери. — Пойдём.

— Эй, Клетч, — позвал Нобл, когда мы уходили. — Крутое дерьмо, мужик.

Клетч усмехнулся и показал ему большие пальцы. Форд рассмеялся.

— Отхлестали задницы этих слабаков, — сказал Форд.

— Черт да, — сказал ТомТом, удерживая свою биту на плече.

Все парни торжествующе рассмеялись, и я не смогла сдержаться и не улыбнуться.

Я следовала позади Клетча. Он прижал тряпку к голове, когда залезал на байк и завёл его.

Он просто кивнул головой, и я залезла позади него.

— Хорошая работа, — произнесла я в его ухо.

Он повернул голову, усмехнулся и нырнул в поток.

Глава 28

Клетч

Моя голова раскалывалась как гребаная сука.

Этот кусок дерьма из «Мятежников» метнул в меня бутылку из ниоткуда. Я ничего не мог с этим поделать. Но эта драка уже назревала какое-то время. Все мы чувствовали её приближение, знали, что не сможем её избежать. Я был уверен, что Ларкин позволил этому происходить некоторое время, прежде чем прервал. Он хотел, чтобы мы избавились от этого дерьма, бессмысленного избивая друг друга, вывели это из наших тел, но он не хотел, чтобы мы, бл*дь, поубивали друг друга.

Хотя в то время я хотел кого-нибудь убить. Я хотел разбить их черепа на крошечные кусочки и вытереть мои ноги об их кровь. Вероятно, хорошо, что в действительности, я никого не убил.

Я закинул ноги на диван, откидываясь назад. Джанин вернулась из кухни с холодным компрессом и новой повязкой.

— Посмотри на себя, — сказал я, ухмыляясь. — Ухаживаешь за мной как медсестра.

— Это противный порез. Возможно, нужно наложить швы.

— Всё в порядке, — я съежился, когда она сняла повязку и заменила на чистую.

— Вот, — сказала она. Я взял компресс и положил поверх раны. — Ну как?

— Хорошо, — ответил я. — Мило, что ты волнуешься.

— Не могу допустить, чтобы ты умер на моём диване.

— Уверен, что ты больше волнуешься о диване, чем обо мне.

— Возможно, — сказала она, поглаживая подушку. — Это хороший диван.

— Не могу тебя винить, — сказал я. — Я много раз спал на этом диване. Мы сблизились.

— Хорошо, что ты не истечёшь кровью на нём.

— Постараюсь. Не могу контролировать свою кровь.

— Возможно, тебе следует научиться, ну знаешь, не ввязываться в драку?

Я рассмеялся над ней.

— Не в моём характере.

— Ага. Я знаю всё о твоём характере.

— Ну и в чём он состоит?

— Ты жесток, — сказала она, вставая. — Ты байкер. Всё, что вы хотите, — драться и трахаться.

— Ты, кажется, не сильно возражала против траха.

Она покраснела и отвела взгляд.

— Однако тебе не стоило это делать.

— Я сделал, — сказал я. — Я не могу позволить этим мужикам продолжать думать, что убил этого тупоголового Лавоя. Плюс, эта драка давно назревала. Это должно было произойти.

Она покачала головой.

— Это так по-мужски такое сказать. Вам было необходимо подраться друг с другом?

— Конечно.

— Типично. Когда вы не можете думать мозгами или членами, то просто выбиваете друг из друга дерьмо.

— По большей части, — я усмехнулся ей. — Не притворяйся, как будто твои трусики не намокли во время наблюдения, как мы отделали этих ублюдков.

— Нисколько.

— Да ладно, ты скорей всего сейчас пойдёшь в спальню, чтобы потереть свой маленький клитор пока не кончишь. Думая о том, каким сильным я был.

— Ага, ты выглядишь по настоящему сильным, — сказала она, улыбаясь, — лежишь с повязкой на своей башке.

— Однако всё еще могу подбросить тебя, как будто ты ничего не весишь. Хочешь?

— Возможно, в другой раз, — она села на стул и вздохнула, потягиваясь. — Что за дебильный день.

Она замолчала, и я посмотрел на неё. Я хотел что-нибудь сказать, но волновался о том, как она отреагирует. Однако она имела право знать, или, по крайней мере, она должна была об этом подумать.

— Послушай, Джанин, — сказал я. — Ты же видела это дерьмо, верно?

— Нет. Я игнорировала эту большую ссору передо мной.

— Ты видела, как наши клубы взаимодействуют друг с другом. «Мятежники» и «Демоны», как нефть и вода. Мы не смешиваемся.

— Возможно, мой брак сможет это изменить.

Я покачал головой.

— Этого не произойдёт, девочка. А даже если и произойдёт, то это не поможет.

Сначала она не отвечала. И затем, наконец, произнесла:

— Почему ты так говоришь?

— Поскольку это чертова правда, и ты должна подумать об этом. «Мятежники» ненавидят нас, а мы ненавидим их. Выйдя замуж за Джеттера, ты не изменишь этого.

— Они уважают его. Они передумают.

— Нет, — я сел. — Послушай, Джанин. Ты сама должна помочь себе в этом.

— Нет, — отрезала она, проявляя свой взрывной характер. — Это ты послушай меня. Я не зря трачу своё время, — она встала.

— Ты может быть, даже не понимаешь этого.

— Нет. Это произойдёт и клубы объединятся. Ларкин хочет этого, Джеттер хочет этого, и я помогу этому произойти.

— Они не всегда правы, — возразил я.

— Они правы в этот раз.

Я мог видеть её гнев, слышал его в её голосе. Я не пытался взбесить девочку, но она была должна подготовиться к тому, что всё это дерьмо развалиться.

— Сядь, — сказал я. — Мы должны поговорить.