Заклейменная. История о том, как я сбежала из секс-культа

– Ты невероятная мать, – сказала мне мама, когда увидела, как радостно я отношусь к материнству и как естественно оно мне дается.

Мне нужно было усердно трудиться, играя и другие роли в жизни. Но эту? Каждый раз успокаивая ребенка и готовя ко сну или заворачивая его в полотенце, чтобы согреть после ванны, я понимала, что создана быть матерью.

Мы так мечтали о нашем сыне, так заботились о нем, ценили и оберегали. Погружаясь в радость от этих моментов, я внезапно ощущала укол гнева: Почему никто не боролся за Гэйлена?

Почему я не старалась все выяснить? Мы не должны были говорить о Кристин Кеффе, так что я сомневалась, что могла просто расспросить руководство о всей ситуации.

Раздумывая над тем, кому бы я доверила воспитание моего сына, если что-то произойдет с Ниппи и со мной, я вспоминала Лорен. Она была умной. Она так хорошо владела «тех» и словно ниндзя могла помочь любому всего несколькими предложениями. Она знала о моей жизни буквально все, и мы полностью доверяли друг другу. Я испытывала к ней огромное уважение. Наконец мы с Ниппи решили попросить Лорен стать крестной нашего сына. Мне было очень

важно знать, что она его любит. Лорен принесла ему щедрые подарки и сделала с ним селфи. Нянчилась с ним, как с собственным ребенком. За последние десять лет мы и правда стали тем, о чем они постоянно говорили: семьей.

И семья была для меня важнее всего. Пока мы с Ниппи привыкали к жизни с сыном, я чувствовала, что мои приоритеты меняются. Получение зеленого уровня казалось для меня важным, но не могло сравниться с материнством. Эта новая эра в жизни, в сочетании с потерей Барб Джи помогла мне начать осознавать, что мне хочется отдалиться от сообщества.

Но складывалось впечатление, что руководство почувствовало угрозу, исходящую от моего материнства. Я начала ощущать больше давления из Олбани с требованиями переехать туда, потому что руководители хотели, чтобы я участвовала в разработке программы «Ультима». А мне еще сильнее не хотелось находиться так близко к ним. К тому времени я видела достаточное количество людей, которые переезжали в Олбани и словно бы исчезали с лица Земли. Все актеры, вроде Ники и Эллисон, которые переехали туда, «чтобы совершенствовать свое мастерство», вообще перестали приходить на прослушивания. Я видела, как люди отказывались от привычной жизни ради непонятной работы, которая больше походила на бездонную яму. Честно говоря, я радовалась, что избежала планов

компании на мой счет благодаря своей беременности. Я точно знала, что хочу растить ребенка в Канаде, поскольку мы с Ниппи согласились, что это более подходящее место для рождения и воспитания детей, чем США. Однако я каким-то образом предчувствовала, что руководители устроят целую кампанию с целью заставить нас перебраться в Олбани.

Они воспользовались приглашением участвовать в «Ультима», как способом подтолкнуть нас к окончательному переезду. Высшее руководство передало мне через Лорен послание, что мне пришло время разобраться с моей последней проблемой, по их словам, «привязанности к материализму и удобству». Моя беременность была весомой причиной для того, чтобы оставаться в Ванкувере и избегать этого балагана под названием «Ультима». Я не только должна была посещать занятия, но и, будучи тренером-практиком, приводить своих учеников. Никто не мог назвать мне его стоимость, сколько этот курс будет длиться и в чем заключается.

– Его ведет Кит, ханжески заявила Клэр. – Разве это недостаточная причина для записи на курс твоих студентов?

Я не собиралась и пальцем шевелить. В центре у нас все шло еще хорошо. Я уважала работу Кита как лидера, но считала формат «Ультима» совершенно смехотворным, а цену десять тысяч долларов за тренинг, которую они наконец уста-

новили, непомерной. Я в этом убедилась, когда увидела, как Кит пообещал профессионалам, которых привел в Олбани, что составление расписания «Ультима» займет не более двух месяцев, но некоторые из них остались там на два года! Они поехали в Олбани и не вернулись.

Проект «Ультима» стал черной дырой для юных талантов, и, честно говоря, я сомневалась платили ли этим профессионалам за время и знания, которые они вкладывали в него. Один парень был успешным журналистом, бросившим работу на Bloomberg, чтобы разработать программу для «Кинжала» – курса этики по СМИ. Мы с Ниппи посоветовали близкой подруге не ехать в Олбани, но она не послушала нас, приняла предложение Кита поработать с ней над ее карьерой в хоккее. «С каких пор Кит разбирается в хоккее?» – гадали мы.

– Проверь документы, – сказала я ей. – Какие условия? У тебя есть контракт? – В результате она осталась в долгах, так ничего не добившись в хоккее, а вместо этого два года проработав над созданием новой компании Кита, которую так и не разработали.