Заклятье зверя

Вернер пока еще был цел, но заклятье Гидеона вновь напомнило о себе. С первым убитым молнией лучником захрустели суставы, затрещала грудная клетка, уподобляясь звериному скелету. С губ Вернера сорвалось волчье рычание, и он, холодея от ужаса, провел рукой по лицу: не превратилось ли оно в волчью морду?

Но нет, заклятье двигалось равномерно, снизу вверх, и теперь остановилось на уровне плеч. Надо быть предельно осторожным, чтобы не убить больше никого из эльфов. Он сосредоточится на заклинаниях защиты и поддержки, а с лучниками пусть расправляется Стив.

Однако заминка, вызванная бездействием Вернера, стоила жизни их лучнику. Острая стрела с красно-белым оперением вошла в грудь Стива, и тот повалился набок, а из его раскрытых губ потекла кровавая пена.

– Я уже не могу ему помочь, он мертв, – всхлипнула Бенедикта, закрыв лицо руками.

Поэтому не увидела стрелы, которая прошила воздух в смертельной близости от ее головы и вонзилась в стену экипажа. Вернер, с яростью стиснув кулаки, развернулся в сторону пустившего ее остроухого. Синяя молния сбила хрупкого стрелка, взобравшегося на поваленное дерево, и испепелила его лук. Вернер мстительно ухмыльнулся.

А мгновение спустя его левую руку пронзила адская боль. Показалось, что кости перевернулись вокруг оси. Вернер дернулся от боли, волчья лапа выпросталась из рукава его плаща, острые желтые когти пробороздили воздух. Похолодев от ужаса, Вернер натянул рукав, спрятал руку за спиной. Хорошо, монахиня, стоявшая в шаге от него, все еще прятала лицо в ладонях и не увидела его превращения.

Тем временем схватка достигла своей кульминации. Изящные хрупкие эльфы уступали людям в физической силе, но намного превосходили их в меткости и сноровке. Их слаженные пластичные движения напоминали танец – завораживающий, прекрасный, грациозный, замысловатый.

Эльфы кружили вокруг своих противников, и их коричневые одежды казались пожухлыми листьями, которые хаотично носит ветер. Движения эльфов то замедлялись, давая воинам Хартвига недолгую передышку, то становились резкими и ритмичными, с неумолимой точностью нанося болезненные удары.

В сравнении с их грациозными прыжками и стремительными выпадами движения людей казались грубыми и неуклюжими. Беспорядочные, выматывающие, размашистые удары, обрушиваясь на эльфов, часто не настигали цели, мечи рыхлили землю, кромсали деревья, разрубали листву. Тогда как клинки эльфов взмывали в несколько раз реже, но зато всегда достигали цели.

Хаотичные движения людей проигрывали отточенному скольжению эльфов. Кажется, что противники не ходили по земле – парили над ней, а клинки в их узких ладонях то летали, словно листья на ветру, то стремительными молниями взрезали воздух, нанося все новые раны, с которыми не успевала справляться Бенедикта.

Защитная магия Вернера уже тоже не спасала, воины выдыхались, а эльфы двигались легко и непринужденно, будто бы не дрались, а танцевали на балу. Круг танцующих сжимался, все ближе подступая к экипажу. За спиной эльфов остался лежать мертвый мечник, Кельс. Воины Хартвига, сбившись в кучу, плечом к плечу, уже подпирали спинами колеса. Стиснутый по бокам мечником Гаррисом и монахиней, Вернер беспомощно оглядывался по сторонам.

– Мы проиграли, – безнадежно прошептала Бенедикта, и Вернер заметил, как дрожит в ее руках посох, а костяшки пальцев, сжимающих его, побелели от напряжения.

– Это конец, – обреченно отозвался Гаррис. – Эльфов нам не одолеть.

Уловив движение в окошке экипажа, Вернер обернулся. Глаза Ивонны казались совсем черными на белом от страха лице, и у него сжалось сердце от тревоги за нее. Когда они погибнут, Ивонна останется один на один с враждебными эльфами. И остается только надеяться на то, что те будут добры к пленнице и Ивонна все-таки вернется домой после того, как Альвиан провернет задуманное.

Клинок вошел ему под ребро, и Ивонна вскрикнула, прильнув к окошку. Оседая на землю, Вернер видел слезы, закипающие на ее глазах, и от них, чуть повыше раны, там, где сердце, разгорался пожар. Если она плачет по нему, значит, он ей не так уж безразличен. Ради этого стоит умереть.

Но, кажется, у Всевышнего были другие планы. Неожиданно на дороге со стороны Фергала показался отряд имперских воинов, впереди которого ехал рыцарь в синем походном плаще. Подмога, радостно стукнуло сердце Вернера.

Заметив эльфов, окруживших людей, рыцарь сперва поднял руку, делая знак своим воинам, и те придержали коней. Предводитель помедлил, что-то сказал послушнице, которая ехала с ним рядом. Та отрицательно покачала головой, возражая ему. Темные до плеч волосы девушки взметнулись вороновым крылом, ветер донес обрывки ее слов:

– Нет… Важна только… Миссия…

Вернер заскрежетал зубами. Не может быть! Неужели имперские воины бросят своих в беде? Развернутся и уедут, как ни в чем не бывало?

Эльфы тем временем прекратили атаку, но клинков не опустили. Продолжая целиться в воинов Хартвига, они настороженно поглядывали в сторону новых имперцев.

– Братцы, – выкрикнул Хартвиг, – помогите, родные!