Заклятие

– Думаю, я отличаюсь тем, что не принимал все это как должное, – тихо, едва различимо пробормотал Анджей, тупо смотря прямо перед собой. – Мне всегда казалось, что я не достоин таких подарков. Порой меня тошнило от самого себя…

– Анджей, прошу тебя, давай не будем снова поднимать эту тему! – почти вскрикнула я. – Те времена давно прошли. Ты должен жить тем, что есть у тебя здесь и сейчас…

– Прости, – снова невероятно тихо отозвался он. – «Старики» часто бывают склонны к сентиментализму! Ты сама удосужилась влюбиться в того, кто в прадедушки тебе годится!

– По-моему, это ты удосужился влюбиться в малолетку, – у меня на губах заиграла улыбка. – Так что там с яхтой?

– Хочешь продолжения сентиментальностей? – протянул он, смеривая меня многозначительным взглядом.

– Ага.

– Ну, что ж…

Я снова подошла к раковине и ополоснула руки. Для греческого салата осталось порезать огурцы. Мои уши приготовились слушать рассказ Анджея дальше.

– У нас был дом в Гамбурге. Что-то вроде небольшой резиденции Клана. Порт был неподалеку, и я часто приезжал туда немного развеяться. Особенно, когда жизнь в Берлине становилась практически невыносимой.

BORNS как раз «добрался» до припева. Мне очень нравилась эта песня. Парень определенно был талантливым, а музыка – расслабляющей.

– Я много раз выходил в открытое море и думал о том, чтобы больше никогда не возвращаться обратно. А когда в моей жизни появилась Мария…

Услышав имя первой большой любви Анджея, я мигом пожалела о том, что попросила его продолжить рассказ. Ее уже давно не было в живых, но у меня внутри все равно каждый раз вскипала ревность, когда он начинал о ней говорить.

Моя рука ритмичнее застучала по огурцу.

– Я много раз представлял, как мы с ней убежим от всей этой, пропитанной войной и страданиями жизни, как будем путешествовать по миру, – голос Анджея был пропитан невероятной нежностью, – Только я и она. Двое против всех.

Я почувствовала, как с силой вдавливаю нож в разделочную доску.

– Проклятье! – сорвалось с моих губ буквально через мгновение.

На глазах выступили слезы, а безымянный палец левой руки вдруг пронзила резкая боль.

– Только этого не хватало! – выругалась я, когда на мраморную столешницу стали медленно спадать мелкие багровые капли. Кажется, порез оказался довольно глубоким.

Я сразу же подумала о том, что неплохо было бы промыть рану перекисью и наложить повязку из бинта.

Не успела я дернуться вперед, как вдруг позади меня оказался Анджей. Его мягкая ладонь легла на мою.

– Да мне посмотреть, – тихо прошептал он, заставляя меня обернуться.

– Ничего страшного, я сейчас… – начала, было, я, но Анджей так и не выпустил моей руки.

У меня вдруг закружилась голова, а его пальцы вмиг стали теплее.

– Не нужно делать резких движений, – тихо прошептал он, смотря прямо на меня. – Это должно помочь остановить кровотечение.

– Анджей… – сорвалось с моих губ, когда я с ужасом поняла, что он подносит мой палец к своим губам, а затем берет его в рот.

У меня перед глазами все завертелось, и отнюдь не от кровопотери. То, как он медленно водил языком по ранке и как при этом с вызовом смотрел мне в глаза, заставило меня задрожать.

Тихий стон, слетевший с моих губ, перекрыла музыка, льющаяся из динамиков, а так же губы Анджея, вдруг оставившие мою руку и переместившиеся на мои губы.

Тело сразу же среагировало.

Мои руки потянулись к золотисто-медным завиткам на макушке Анджея, заставляя его придвинуться ближе. Сердце сошло на галоп, стоило его языку пробраться в мой рот. Привкус был просто превосходный – нежная карамель с легкой солено-металлической ноткой.

– Ты, наверное, хочешь, чтобы у меня помимо пореза еще и сердечный приступ случился… – срывающимся на хрип голосом протянула я, ощущая, как Анджей с силой прижимает меня к впившейся в поясницу столешнице бедрами.

– Я хочу, чтобы ты была моей… – с невероятной серьезностью в голосе прошептал он. – Полностью!

– Я и так твоя, – почти простонала я, когда его губы принялись ласкать кончик моего уха, а затем и шею.

Пару секунд спустя песня закончилась, а Анджей отстранился:

– Какой же у тебя превосходный вкус. И, я говорю не только про твою кровь…

Я все еще никак не могла восстановить дыхание, но, все же ответила:

– Могу сказать то же самое и о тебе, – пальцы моей правой руки ласкали его идеально выведенную скулу, – Как ты сумел вовремя остановиться?

Я знала как Анджею, порой, бывает трудно сдерживать себя вот в такие вот моменты. Он был наполовину человеком, а значит, не мог похвастаться завидной силой воли. Ему было гораздо тяжелее сдерживаться, чем обычному вампиру, а моя кровь (по его словам) была невероятно… притягательной на вкус. Ведь он уже не раз ее пробовал.

– Даниель только вчера достал очередной «запас», – прошептал он, смущаясь. – Так что, в этом плане я вполне сыт.

– Хорошо… – как-то отстраненно пробормотала я, а затем добавила: – А в каком же плане ты тогда голоден?

На моих губах заиграла улыбка. Мне был прекрасно известен его ответ.

– По-моему, ты и так это знаешь… – прошептал Анджей, снова медленно прижимая меня к ящикам.