Заклятие

Я почувствовала, как сердце в груди беспокойно заколотилось. Мне был невыносим тот факт, что он так спокойно мог произнести имя Анджея, учитывая тот факт, что он пытался его убить и при этом не знал о его «второй сущности». Если бы Анджей был человеком, то у него были бы все шансы на то, чтобы погибнуть от рук верзил Эдуарда.

– Прошу, не произноси его имя! Ты же понимаешь, что это неуместно?

Повисла пауза.

– Амели, мне очень-очень жаль… – прошептал Эдуард пару мгновений спустя.

В горле уже предательски стал нарастать ком. Мама не раз говорила мне о том, что я слишком чувствительна. Несмотря на все произошедшее, мне было в чем-то жаль Эдуарда, а именно потому, что он настолько деградировал, что дошел до того, что стал приносить физическую боль другим людям. Он стал злым и слабым. Ничтожеством.

– Мне надо идти, – ответила я и мигом помчалась прочь.

Моя «первая любовь» так и остался стоять посреди коридора в нерешительности.

Каково же было мое удивление, когда я на последнем издыхании влетела в небольшую аудиторию, где у нас проходили семинары по философии. Помещение оказалось полупустым. Первые парты пустовали. За исключением той, что была прямо напротив стола преподавателя. Там неизменно сидел Максим Смирнов, переносицу которого украшали очки с бифокальными линзами, на фоне которых очки Андрея выглядели просто букашками.

– Привет! – весело бросила Полина и помахала рукой. – Ну, наконец-то появился еще кто-то из наших!!! Мне не очень претила мысль о том, что парту на семинаре придется делить с Андреем!

– Эй! – недовольно пробормотал сидящий сзади друг. – Я вообще-то здесь и все слышу!!!

– А я знаю! – так же недовольно прошипела она в ответ.

– Этот вирус просто ужас какой-то!!! – протянул Серега Иванов – главный здоровяк и весельчак нашего курса. – У меня дома всю семью свалило! Хорошо, что меня подобное дерьмо не берет…

– «Вирус»? – протянула я, ставя рюкзак на стул возле подруги и вытаскивая оттуда тетрадь и «файл» с готовым докладом. – Что еще за вирус?

– Амелия, ты что, телевизор совсем не смотришь? – удивленно продолжал Серега, – Грипп «захватил» Москву! Говорят, какая-то новая разновидность! В регионах уже зафиксировано пару летальных исходов…

Я почувствовала, как по коже, несмотря на теплую кофту, расползаются мурашки.

– Сергей, прошу тебя, прекрати! – тонюсеньким голосом пролепетала Ира Савельева – главная «интеллектуальная» гордость нашего факультета. – Ты меня безумно пугаешь своими рассказами! Даже желудок в узел скручивается…

– Да он же нарочно тебя пугает! – протянул Андрей и, стянув очки с переносицы, начал лихорадочно протирать их краем толстовки. – Наверное, впечатление произвести хочет…

Иванов мигом покрылся краской, а Андрей бросил на меня едва заметный взгляд и себе под нос добавил:

– Хотя, иногда это бесполезно…

Я сделала вид, что ничего не услышала и, сев, поинтересовалась у Полины:

– А где Ксандр и Кейша? Их что, сегодня не будет?

Подруга мигом потупила взор и как-то лихорадочно схватилась за свою яркую розовую ручку с перьями:

– Лиза и Марк чем-то отравились и лежат дома с температурой. А что касается Ксандра и Кейши, то… они кое-что готовят.

Я почувствовала, как внутри с новой силой нарастает недовольство. Что-то явно происходило, но друзья, кажется, не собирались посвящать меня в детали.

– И что же они готовят? – с недовольством в голосе протянула я. – Уж не вечеринку ли по поводу Хэллоуина, который в последнее время стал безумно популярен и у нас?

Сзади послышался тихий кашель, а затем, тяжелый вздох.

Я оторвала взгляд от Полины и обернулась.

На самой последней парте среднего ряда сидела Ясмин – девушка из Ливана, которая появилась у нас на факультете в начале этого учебного года. Друзей у нее за все прошедшее время так и не появилось, и Ясмин оставалась довольно замкнутой и нелюдимой. Возможно, виной всему был жуткий акцент, с которым она говорила, а может быть и то, что такие сучки, как Петровская, распустили по университету кучу различных слухов о ней.

Одни говорили, что она опозорила свою семью у себя на родине, вступив в запретную связь с человеком намного старше себя и потом, родив от него ребенка, сбежала. Другие говорили, что она работала проституткой, а когда об этом узнало полгорода, ее родители якобы сделали все для того, чтобы услать Ясмин как можно дальше от дома.

В эти слухи верили далеко не все, но, как бы там, ни было, тех, кто верил (благодаря стараниям Ольги) – было большинство.

Лично мне казалось, что причиной ненависти Ольги к несчастной девушке – была невероятная красота, которой та буквально обезоруживала всех вокруг. Если бы не эти грязные слухи, за Ясмин, наверное, половина университетских мальчишек приударила бы.

– Сергей, не мог бы ты закрыть окно? – попросила я, наблюдая за тем, как Ясмин потирает плечи, прикрытые тонким свитером. – Кажется, Ясмин холодно.

Девушка перестала тереть плечи и бросила на меня обеспокоенный взгляд. В ее огромных карих глазах застыл испуг.

– Ничэго страшного… – послышался глубокий, пропитанный густым акцентом голос.