Заклятие даоса

Полное название «Бао Драконова Печать разрешает обиды трижды ожившего Суня». — Фэн Мэнлун. Цзинши тунъянь. Повесть № 13.

Рано Гань Ло[215]

добился почета,     Цзыя[216] — на старости лет.
Умер совсем молодым Янь Хуэй[217],
     Пэн Цзу[218] — седым стариком.
Ученый Фань Дань[219] — из бедных бедняк,
     богаче Ши Чуна — нет.
В судьбе человека с рожденья заложен
     будущей жизни секрет.

Рассказывают, что в годы Изначального Покровительства Великой династии Сун[220] жил знаменитый сановник Чэнь Я, ведавший при дворе жертвоприношениями и церемониями. Однажды он выступил против тогдашнего канцлера Чжан Цзыхоу, но, увы, своего не добился. Его понизили в должности, назначив выездным инспектором и начальником области Цзянькан. Как-то, пируя с чиновниками в Линьцзянтин — Беседке Подле Реки, он услышал чей-то голос:

— Без помощи Пяти Стихий и Четырех Подпор[221] я угадываю грядущую судьбу человека. Узнаю, что ждет его: счастье или горе, слава иль беды.

— Кто там болтает? — крикнул Чэнь.

— Это слепой гадатель Бянь из Нанкина, — ответил один из сотрапезников.

— Позовите-ка его сюда! — приказал вельможа.

У дверей беседки появился старый ворожей с сучковатым посохом в руке.

Нахлобучена рваная шапка,
Болтается темный халат,
Слепые глаза, голова бела,
Скрючен весь и горбат.

Ворожей поклонился и, ощупав рукою лестницу, опустился на ступеньку.

— Слепец! Тебе не дано читать древние священные книги. Как ты смеешь поносить учение о Пяти Стихиях? Надо меру знать! — сказал Чэнь с раздражением.

— Сиятельный господин! По стуку гадательных бирок я догадываюсь, вознесется ли человек вверх или низвергнется вниз. Простое шарканье туфель мне подскажет, умер ли кто-то или родился на свет.

— И ты способен это доказать? — спросил Чэнь.

Взглянув в сторону реки, он заметил богатое судно, плывущее вниз по течению. До пирующих доносился скрип уключин.

— Скажи, что там у них на лодке, горе или радость?

— Весла доносят звуки скорби, значит, они везут покойника. Очевидно, это — крупный чиновник.

Чэнь послал слугу узнать. И что же? Действительно, на лодке находился гроб с телом военного инспектора Ли из Линьцзяна. Он умер на службе в чужих краях, и сейчас его прах везли на родину.

— Если бы даже воскрес Дунфан Шо[222], он не смог бы тебя превзойти в искусстве гадания! — воскликнул изумленный Чэнь и велел налить ворожею десять чарок вина, а потом подарил ему десять лянов серебра.

Только что мы вам рассказали о слепом гадателе Бяне, который по шуму весел узнал, что происходило на лодке, а теперь поведаем вам о другом ворожее, по имени Ли Цзе из Восточной Столицы, который гадал по триграммам[223]. Однажды Ли Цзе отправился в уезд Фэнфу Яньчжоуской области, открыл гадальню и вход украсил оклеенным золотой бумагой мечом Тайэ[224] и вывеской с надписью: «Караю тех собратьев по ремеслу, кто не смыслит в своей науке». Надо сказать, что этот Ли был и вправду очень сведущ в учении о темных и светлых силах[225]. О его искусстве лучше всего скажут такие слова:

Великий «Ицзин»[226]

понял старик,Шесть основ гаданья постиг.
Только увидит знаменье Неба —
     смысл его тотчас поймет,
Узнает, едва поглядев на землю,
     значенье Ветров и Вод.
Пяти Планет ему ведом ход.
Знает он, где будет покой,
     а где несчастье грядет,
Прозревает, кому предстоит паденье,
     а кого ожидает взлет.

Едва гадатель водрузил вывеску, как заметил приближавшегося незнакомца. Если хотите узнать, как одет был тот, послушайте:

Высокая шапка
     повязана лентой цветной,
Две черные куртки надеты
     одна поверх другой.
В чистые туфли обут он,
     на ногах белеют чулки,
Свиток заправлен в рукав, а на свитке —
     странные значки.

Поклонившись ворожею — владельцу Золотого Меча, — незнакомец попросил его погадать и назвал знаки своего рождения.

— Вашу судьбу предсказать невозможно! — проговорил ворожей, составив картину триграмм.

Сунь Вэнь (так звали незнакомца, который оказался старшим стряпчим из судебного приказа) спросил:

— Отчего ж невозможно?

— В определении вашей судьбы, почтенный, я предвижу много трудностей, — ответствовал гадатель.