Заклятие даоса

Рассказывают, что в годы Небесного Пути и Ясного Сияния[236] Великой династии Сун на престоле страны был Сяоцзун, а его царственный родитель — государь Гаоцзун, которого величали Великим Владыкой, к тому времени уже удалился на покой. В ту пору с соседним государством Цзинь[237] страна жила в мире, а потому повсюду в ее границах царило спокойствие. Позабыв о сражениях и войнах, государь Сяоцзун обратился к мирным деяниям, разделяя с народом радости счастливого бытия. Нередко вместе со своим царственным родителем он отправлялся в драконовой ладье[238] на озеро Сиху, дабы порадовать глаз окрестным пейзажем. Во время государевых прогулок власти позволяли мелким торговцам заниматься своим ремеслом и не чинили им запретов, поэтому торговля на берегу шла бойко и оживленно. Надо вам знать, что только питейных заведений здесь было более ста.

В те далекие годы в местах, о которых идет сейчас речь, проживала некая Сун — хозяйка винной лавки, однако чаще ее звали Пятой Тетушкой Сун, так как она родилась в семье пятой по счету. В свое время она жила в столице, где снискала себе славу как великая мастерица варить уху. В годы Созидательного Сияния[239] она вслед за двором переехала на юг и поселилась возле дамбы Суди. Однажды ладья, в которой находился правитель, пристала к берегу, и государь услышал голоса людей, говоривших на столичном наречии. Он послал в лавку придворного, и тот привел к нему старую женщину. Лишь один человек из свиты государя — престарелый евнух узнал известную мастерицу варить уху, Пятую Сун, которая в стародавние времена служила в Бяньцзине в питейном заведении под названием Башня Паня. Вспомнив былые годы, государь погрустнел. Он велел старухе подать ему миску ухи и, вкусив ее, пришел в такой восторг, что сразу же заплатил хозяйке сто монет. Само собой, история о тетушке Сун мгновенно распространилась по всей Линьани. Отпрыски знатных фамилий — все богатые и именитые люди — толпой повалили к Пятой Тетушке Сун, чтобы отведать знаменитого блюда. Очень скоро старуха благодаря своему кушанью сколотила целое состояние. По этому случаю уместно вспомнить такие стихи:

Неужели миска простой ухи
     так ценилась тогда?
Просто растрогался государь,
     вспомнив былые года.

Вельможи платили тройную цену,

     чтоб отведать рыбной стряпни —
Надеялись вместе с ухою купить
     государеву милость они.

В другой раз государева ладья проплывала возле Оборванного Моста[240]. Государь вышел на берег прогуляться и тут невдалеке заметил изящного вида строение, по случайности также оказавшееся винной лавкой. В зале стоял экран, на белой стенке которого были начертаны стихи, сложенные на мотив «Ветер в соснах».

Все покупают цветы,
     когда наступает весна.
Гуляют по берегам Сиху,
     захмелев от вина.
Моя гнедая необычайно умна —
     к озеру знает дорогу она
И тотчас заржет, если вдали
     винная лавка видна.
Средь алых цветов абрикоса
     звонкая песня слышна.
Ввысь взлетают качели
     в тени тополей густых.
Легкий ветер ласкает
     лица красавиц младых,
И нежно цветы касаются
     пышных причесок их.
По воде скользят
     расписные челны,
Люди от дымки озерной
     чувств весенних полны.
Выпьем остаток вина —
     уже светлеет восток,
И среди расцветших цветов
     прекрасный отыщем цветок.

Стихи привели высокого гостя в восторг. Он спросил хозяина, кто автор.

— Их сочинил один ученый по имени Юй Гобао. Помнится, в тот день он был в сильном подпитии, — ответил хозяин.

— Прекрасные стихи, — улыбнулся государь. — Пожалуй, лишь последние строки звучат несколько уныло. — Государь потребовал кисть и вместо строк «выпьем остаток вина» написал: «Новый день наступает, а я все такой же хмельной». Потом он повелел вызвать к нему Юй Гобао и тут же назначил его на должность Ожидающего Приказы[241] в Академии Ханьлиней. С тех пор как в питейном заведении появилась строка, написанная рукою государя, там не стало отбоя от посетителей. Они приходили лишь для того, чтобы взглянуть на надпись, сделанную владыкой, но, само собой, оставались выпить вина, отчего хозяин лавки быстро разбогател. Впоследствии кто-то сложил стихи об ученом Юй Гобао, которому улыбнулось счастье.