Заклятие – (не)покорная для бывшего (СИ)

— Был, — кивнул Мержери. — Но это не помешало ему потерять голову от другой женщины. Сколько бы он не ухаживал за ней, она оставалась холодна. Даримора узнала об этом и решила сыграть злую шутку как раз в ее духе. Превратить возлюбленную своего мужчины в покорную тень со сломанной волей, вечной угодливостью и похотью на пределе человеческих сил. Игрушка должна была быстро наскучить своей глупостью и доступностью.

— Императору понравилось, — закончил Эритар. — Я слышал о его жене. Он женился на той женщине.

— Даримора была в ярости, началась война, итог вы видите — она заключена в замке. Моя семья была одной из тех, кто способствовал этому.

Беатрис кивнула.

— Получается, что Темная создала рабское зелье?

— Верно. И это очень сильно изменило лицо рабства, — отметил Мержери. — Больше не надо было бить и ломать характер, не надо было принуждать. Воли не существует. Сопротивляемость заклятью низкая. Первое время казалось, что в рабство попадет каждая женщина мира, имеющая хоть какую-то ценность на подобном рынке. Но этого не произошло.

— Почему? — поинтересовался Эритар.

— Потому что для государства от таких вещей один только вред. Это также как и с убийствами простолюдинов — ведет к серьезному снижению численности населения. Детей обычно рожают женщины, а рабство уменьшает их количество, детей-девочек не хотят рожать, ну и подобное, — отмахнулся Мержери. — Все силы направили на то, чтобы максимально осудить владение рабынями. Публичные дома — да, тут пожалуйста, но владеть рабыней для утех, человеку высокого положения позорно, а низкого — не хватит средств… Ты женился на Беатрис, чтобы скрыть истинную природу ваших отношений, верно? Потому что не представляешь, как сказать семье. Мораль держит тебя.

— Ну не обязательно это афишировать, — сказал Эритар.

— Не обязательно, — согласился отец Антари. — Но то рабынь имели бы все, а так лишь часть общества и тайком. К тому же надо было повысить цену человеческой жизни. Поэтому в год производится только 250 доз рабского зелья. Каждая строго учитывается, отправляясь в руки охотников за свободой. К тому же не порабощают тех, кто владеет магией. В случае с Беатрис, шаг был отчаянным, на грани безумия. Она еще не сломала подавление воли? Исполняет твои приказы?

Эритар усмехнулся:

— Не знаю. Я ей не приказываю как хозяин. Подавление воли я отменил в первый же день, как и другие «бонусы» рабского зелья. Не люблю кукол. Люблю живых и настоящих женщин.

Брови Мержери поползли вверх.

— То есть ты не подавлял моей воли? — прошипела Беатрис. — Я не должна была тебя слушаться?

— Хочешь сказать, что слушалась? А как ты ощущала это «должна»? — рассмеялся Эритар. — Не смущает, что ты без конца ведешь себя как бешеный демон и ничто тебе в этом не мешает?

Беатрис промолчала и стала анализировать все произошедшее.

— Что же, тогда я тебя поздравляю, — хмыкнул Мержери. — Потому что Беатрис из тех, кто имел высокие шансы преодолеть магию. И как только она бы ее сломала, ваша связь порвалась бы. Гениальный ход — в доме нечего крушить и стены держатся.

Беатрис и Эритар весьма мрачно переглянулись.

— Но вернемся к простолюдинкам. С ними проще, легче, личность подавляется, девушка принимает свое низкое положение и живет долгую, очень долгую и несчастливую жизнь, подчиняясь чужой воле. Им продлевают молодость, заботятся о здоровье, держат в относительно хороших условиях, потому что в том же публичном доме их очень дорого заменять.

— Зелье нельзя подделать? — спросил Эритар.

— Нет, потому что без магии Темной оно не будет работать. Зелье производят в замке Дариморы и ей позволяется наполнить его своей силой.

— И причем тут Беатрис?

— При том, что рабынь крайне мало, а спрос есть. И я нашел способ создать аналог этого зелья. Потому что магия Темной присутствует не только в замке.

— Семья Мобанаров поиздержалась? — хихикнула Беатрис.

— Ничего смешного, юная Луцерос, — вздохнул Мержери. — У меня были очень большие планы, требующие очень больших денег. Поэтому я собирался заработать их любой ценой.

— Ценой жизни девушек? — уточнил Эритар. — Сотен жизней?

— Возможно, я бы сейчас почувствовал укол вины, но можешь ли ты меня судить, Арьянми? Ты потерял это право в тот момент, когда стал рабовладельцем, заполучив чужую женщину. Терзала ли тебя совесть? Или ты был до смерти рад?

Эритар сжал губы:

— Это мое дело.

— Не спорю, но ты решил именно так. И плевать ты хотел в тот момент на мораль. Да и сейчас, став ее мужем, разве избавился от заклятия? Нет. Ты воспринимаешь его как гарантию, оно, будто бы печать лорда, дает возможность чувствовать себя защищенным. Кстати, полезный совет. Если полностью лишишь Беатрис магии, продержишь так недельку, убедившись, что ей ни крошки не достается, а затем вернешь подавление воли, есть шанс, что действие зелья сохранится.

Беатрис поморщилась и встала. На ее лице была ярость, смешанная с недовольством.

— Отличные советы вы раздаете, Мержери. Знаете столько тонкостей… Но я не поняла главного момента — причем тут мои владения. Зачем они были вам нужны?

Мержери криво улыбнулся.